— Скольких мужчин ты знала? — спросила она снова.
— Я не стану отвечать на этот вопрос. Это никого, кроме меня, не касается.
— А когда… когда это случилось впервые?
— Давай прекратим разговор, мама. Это допрос. Я не стану тебе отвечать.
— Почему ты не пришла ко мне, когда поняла, что между тобой и мужчиной может произойти… Это?
— Потому что я не верю людям, когда они начинают обсуждать свои, а тем более твои чувства. Это во-первых, а во-вторых, — у тебя никогда нет времени. Ты всегда занята собственными делами.
— Что ты хочешь сказать, Хелен? Ты имеешь в виду что-то конкретное?
— Мама! Я больше не ребенок. Сколько раз это нужно повторять? Я не забыла ссору, которая была у вас с папой в Тисвильде. Ты что, думаешь, что все проходит просто так, не оставляя никаких следов?
Она сидела напротив и смотрела мне в глаза. Я поняла, что отступать некуда. Ни ей, ни мне. Она тоже.
— И ты знаешь, что мы с папой…
— Да, знаю. Знаю уже два года. И я знаю, что у тебя есть кое-кто другой. И я не виню ни тебя, ни кого бы то ни было. Только ты тоже не должна лезть в мою жизнь, как я не лезу в твою.
Она вздрогнула, будто ее ударили. Я никогда не видела ее в таком состоянии. Мама резко встала и вышла. Я села на диване. На душе у меня было отвратительно. «Ты дрянь, — твердила я себе, настоящая дрянь. Берти — просто ангел в сравнении с тобой. Все, что ты умеешь — причинять людям боль.»
Через некоторое время в комнате появился папа. Он сел на кресло. Все в тот день походило на дурную пьесу, в которой актеры появлялись на сцене, только для того, чтобы произнести свои монологи.
— Хелен, ты так расстроила свою мать! — объявил он патетически.
И это было единственное, чего ему не следовало говорить. Теперь на меня падала вина за все горести их жизни.
— Она плачет, — добавил он. — Ты не должна была рассуждать о наших с мамой отношениях.
— Я не хотела, — ответила я. — Я не хотела причинить вам боль, я только хотела, чтобы вы прекратили обсуждать меня и мою жизнь.
— Все не так просто, Хелен. Ты ведь наша дочь, и мы хотим, чтобы ты знала наше мнение о твоих поступках.
— Но я-то не интересуюсь вашей точкой зрения, — выкрикнула я, сжимая кулаки.
— Я полагаю, что теперь ты взрослая девушка, — продолжил папа. — И я не хочу морализировать. Просто я думаю, что ты слишком рано начала вступать в половые связи с мужчинами. Я бы предпочел, чтобы ты пару лет подождала. Но что было — того не воротишь. Но я бы попросил тебя не устраивать в моем доме оргий…
Я, едва сдерживая слезы, закричала:
— Перестань!
— Нет, не перестану, — веско ответил отец. — Ты должна помнить, что вступать в интимные отношения с человеком можно только в том случае, если ты действительно его любишь…