Он отнял от губ инструмент и глубоко вдохнул.
— Это кусочек из «Бейзин Стрит Блюз». Скажем так — серенада для тебя.
— Спасибо, — я была по-настоящему тронута. — Тебе надо быть осторожнее, — заметила я, — ты когда-нибудь сломаешься.
— Но ведь красиво, правда? Труба простейший инструмент, но в ней столько поэзии. Если тебе одиноко и ты слышишь вдалеке пение трубы, то кажется, что плачет зверь.
— Только когда тебе одиноко, редко услышишь трубу, — заметила я. — Да и когда весело — тоже.
— Какая ты приземленная. Беда с этими современными девушками — они никак не могут следовать за тобой в открытый космос.
Потом он сунул трубу под мышку и, не попрощавшись, повернулся и побежал по до роге, перепрыгивая лужи. Я немножко обиделась, что он не сказал мне ни слова, но, укладываясь спать, все время вспоминала его трубу и глаза.
Когда на следующий день я вышла из школы, то сразу увидела, что он ждет на другой стороне улицы.
— Привет, — сказал он. — Мы идем ко мне.
— Кто это мы? — удивилась я его самоуверенности. — С чего ты взял, что я пойду с тобой?
— Ну ты же хочешь. Пошли.
Он взял меня за руку и повел через парк и какие-то улицы к своему старомодному двухэтажному дому. За всю дорогу он не сказал ни слова, и наверное, мне надо было повернуться и уйти, но любопытство пересилило. Мы сразу поднялись на второй этаж.
В его комнате оказалось совершенно неприбранно: в углу валялись грязные рубашки, стол был завален книгами и бумагами. У одной стены стоял огромный проигрыватель и лежала гора пластинок, на другой висела гитара, а на кровати спала одинокая труба.
— Садись, — велел он.
Я села на краешек стула, решив, что через пару минут уйду. Вдруг внизу хлопнула дверь и его позвали.
— Бент! Ты помнишь, что у меня вечером гости — будь дома.
— Хорошо, — отозвался он, а мне пояснил:
— Это тетя. Она любит, когда я развлекаю ее гостей перед партией бриджа.
Потом он направился к проигрывателю и поставил пластинку.
— Бенни, послушай, мне надо домой.
— Подожди. Я хочу, чтобы ты кое-что услышала.
Сам он лег на кровать, закинув руки за голову. Заиграл джаз — соло трубы. Несколько раз он вскакивал и кричал:
— Вот! Вот! Слышишь!
Для меня мелодия не значила ничего, но я сидела тихо до самого конца пластинки.
— Чудесно, да? — спросил он.
— Да. Замечательно.
— Только представь — на свете есть кто-то, кто пишет такую удивительную музыку…
— Бенни…
— А басы! Какие басы! Ты заметила?
— Бенни, мне надо домой.
— Уже? Но ты же только что пришла.
— Но я же не знала, что ты меня встретишь. Мы уже договорились с Вибике, она придет делать уроки.