Голова моя была до предела напичкана всякими «если» и «почему».
— Так вы признаете, что дело тут нечисто? — спросил Смит.
— Разумеется.
— И рассказали мне лишь о том, что вам уже конкретно известно, а не о том, что вы думаете?
— Разумеется.
— Вы разрушаете иллюзии, — сказал Смит. — О врачах я был иного мнения.
— Засунув руку в капюшон моей канадки, он потянул вниз шарф и уставился на огромный рубец, покрытый коркой запекшейся крови. — Господи! Что это с вами?
— Упал.
— Такие, как вы, не падают. Их роняют. И где же вы упали? — спросил он, выделяя последнее слово.
— На верхней палубе. Ударился о комингс двери кают-компании, — ответил я.
— Неужели? Криминалисты определили бы это как удар твердым предметом.
Очень твердым предметом шириной с полдюйма и с острым краем. Ширина комингса три дюйма, и он обит пористой резиной. Такие комингсы у всех наружных дверей на судне. Или вы не заметили? Так же, как не заметили и исчезновения Джона Холлидея?
— Откуда вам об этом известно? — изумленно спросил я штурмана.
— Так вы не отрицаете факта?
— Я ничего не могу сказать. Но как вы узнали?
— Я спустился вниз, чтобы увидеть завреквизитом, типа по имени Сэнди.
Мне стало известно, что он болен...
— А почему, вы пошли?
— Если это имеет значение, объясню. Он не из тех, кого обычно балуют вниманием. Остаться больному наедине с самим собой — удовольствие небольшое.
Я кивнул, поняв, что иначе Смит не мог поступить. Штурман продолжал:
— Я спросил у него, где Холлидей, поскольку не видел его за столом.
Сэнди ответил: тот пошел завтракать. Я промолчал, но, заподозрив неладное, отправился в салон. Там его тоже не оказалось. Подозрения мои усилились, я дважды обшарил судно с носа до кормы. Заглянул во все уголки. Холлидея нет на судне, можете мне поверить.
— Вы доложили капитану?
— За кого вы меня принимаете? Конечно не доложил.
— По какой причине?
— По такой же, что и вы. Насколько я знаю капитана Имри, он бы заявил, что в соглашении, которое вы подписали, на этот счет ничего не говорится, и тотчас повернул бы «Морнинг роуз» курсом на Гаммерфест. — Смит в упор взглянул на меня. — Очень хочется узнать, что произойдет, когда доберемся до Медвежьего.
— Возможно, произойдет кое-что любопытное.
— Вас ничем не прошибешь. Что бы такое сообщить доктору Марлоу, чтобы вызвать хоть какую-то реакцию? Попробую это сделать. Помните, утром я сказал, что в случае необходимости мы сумеем связаться по радио почти с любой точкой, расположенной в северном полушарии?
— Помню.
— Так вот теперь мы можем звать на помощь хоть до посинения. С помощью нашего передатчика невозможно установить связь даже с камбузом. — Помрачнев, Смит извлек из кармана отвертку и повернулся к приемопередатчику, укрепленному на переборке.