– У меня с собой аппаратура, – сказал он Мэри, осторожно повернув пистолет в руке и прицелившись в невидимую мишень. – Поэтому обо всех новостях по делу с «Рэнкомом» ты можешь сообщать мне по факсу. Пока я тут, задай им жару, Слик. Давай-ка поднапряжемся с этим делом.
Люк повесил трубку и оглядел комнату. Он находился в западном крыле дома, но, несмотря на то что в этой его части никто никогда не жил постоянно, Люка окружали дорогие ему с детства предметы. Его мать тщательно подбирала антикварную мебель. Хотя она умерла четверть века назад, – Люк печально сказал себе что почти не помнит ее, – запах ее духов – «Лилии долин» – все еще хранился в складках тяжелой материи.
Эхо. Это имя мать дала их дому за те странные раскаты, которые рождались в переднем вестибюле с двенадцатиметровым потолком. Отец считал это дефектом архитектуры и потратил целое состояние на то, чтобы убрать эхо. Саймон считал, что все, в том числе и его потомство, а может быть, в особенности потомство, должно быть совершенным и лишенным изъянов. К счастью, у него не было возможности усовершенствовать своего ущербного сына так же, как он «усовершенствовал» загадочный вестибюль, который ему, впрочем, после долгих усилий удалось утихомирить.
Люк, положил пистолет на стол и сделал несколько шагов негнущейся ногой, пытаясь выяснить, насколько серьезно повреждение. Господи, он с трудом мог поверить, что не был здесь уже десять лет. Можно было легко заметить, что возвращения героя домой, на которое он надеялся, не получилось. Его отец не должен был умереть, Джесси не должна была быть вдовой Саймона, а империя Уорнека не должна была попасть в руки врага. Что же, черт побери, происходит?
Мальчиком Люк верил в то, что человеческая жестокость – явление врожденное и что Бог, провалив свой опыт с человечеством, должен сделать Землю неплодородной после того, как затопил ее. Именно Джесси Флад заставила его поверить в то, что Господь, возможно, не так уж и ошибся. Рыжая девчонка с несгибаемой волей, всегда спасавшая потерявшихся птенцов и поклонявшаяся бабочкам, однажды стала инструментом его спасения. Она сохранила ему жизнь, когда они были детьми, а затем стала его настоящим, его единственным другом.
Что же, черт побери, произошло? Люк продолжал мерить шагами комнату, не обращая внимания на острую боль. Ошеломляющую новость о том, что Джесси вышла замуж за Саймона, он узнал от семейных адвокатов. Это показалось ему заключительным аккордом в серии предательств, и единственно возможной его реакцией стала холодная ярость, сотрясшая его, подобно снежному бурану. Но в этот вечер его поразила внезапно взорвавшаяся ревность. Представляя себе Джесси в объятиях своего отца, Люк приходил в бешенство, несмотря на то что никогда не смотрел на Джесси с романтической и собственнической точки зрения и вообще не думал о ней как о сексуальной партнерше… до сегодняшнего вечера.