Джесси казалось, что ее уносит прочь сверкающая волна блаженства, что ее охватывает неописуемая дрожь, когда вдруг она услышала голос Люка – хриплый, мужественный.
– Джесси… Мы не одни.
Сначала она его не поняла – вернуться к реальности было трудно. Но Люк взял ее лицо в ладони и осторожно повернул голову, чтобы она смогла стряхнуть свой эротический транс и увидеть, что в комнату вошла Шелби. Ее сестра пялилась на них в полном недоумении.
Люк попытался выйти из нее, но Джесси крепко сжала мускулы.
– Нет, – прошептала она. – Не останавливайся.
Джесси чувствовала, что захвачена каким-то жестоким примитивным инстинктом. Если бы это был кто-то другой, она пришла бы в ужас и попыталась по крайней мере, прикрыться. Но это был не кто-нибудь, а Шелби, женщина, которая в свое время как ни в чем не бывало поманила Люка пальцем и увела его у Джесси. И сейчас Джесси хотелось, чтобы ее сестра видела, какая дикая страсть пылает между ними, чтобы она стала свидетельницей невыразимого влечения, которое испытывал к ней Люк. Наверное, ее тайным желанием было выжечь из памяти ужасные воспоминания о том, как она застала Люка и Шелби вместе. Что бы ни руководило ею, она не могла позволить, чтобы что-нибудь прервало это сладкое яростное воссоединение – особенно Шелби.
– Не останавливайся… – Дрожащий стон Джесси наполнил комнату, когда Люк поцеловал ее. Слегка приподняв свою жену, Люк вонзился в нее с новой силой, и Джесси дико закричала. Это был акт и подчинения, и вызова; она беспомощно вздрагивала при его глубоких толчках. Джесси покрывала поцелуями его тело, обхватив его руками и ногами; она повисла на нем, а он прижимал ее к столу, двигаясь мощно и ритмично.
Шелби, казалось, парализовало при виде происходящего, но Джесси заметила в глазах сестры отблеск ледяной ненависти. В конце концов, подавив оскорбленный крик, Шелби выскочила из комнаты.
Дверь за ней захлопнулась, а Джесси застонала от глубокого, первобытного экстаза. Голова сама собой поднялась, колени вздернулись. Она не кричала – блаженство было заключено внутри нее, готовое вот-вот взорваться. Она была близка к оргазму. Все закончилось, едва успев начаться.
– Нет, Джесси, подожди! – Люк обхватил ладонями ее лицо. Он тоже готов был кончить. Когда это произошло, Джесси начала всхлипывать. Его семя было горячим и напоминало языки огня, выстреливающие из стволов орудий. Казалось, они пронизывают ее насквозь, достигая самого сердца. Джесси почувствовала себя промокшей до костей – от семени, слез и чего-то более важного – наслаждения. Все это собралось воедино в том месте, где он вошел в нее, и горело, подобно пламени. Это было похоже на сверкающий меч, пронзивший все ее тело. Когда все было кончено, они оба, обессиленные и дрожащие, опустились на пол. Люк осушал ее слезы поцелуями, и Джесси принимала эту немую дань в полном молчании, чувствуя, как разрывается ее сердце. Но этот триумф был отравлен чувством вины. Она не могла причинять боль, не чувствуя боли, даже когда речь шла о Шелби. Джесси знала, что искаженное лицо ее сестры будет преследовать ее. Но ее нынешние переживания действовали на нее, как очистительный огонь. Ненависть была всего лишь защитой от любви и влечения, которые она не в состоянии была выразить. Теперь этот щит был отброшен, и она была голой во всех смыслах этого слова. Голой – но зато не одинокой.