Что и шторы на окнах. Патрик подошел к балкону и стал задумчиво вглядываться в ночь, сунув руки в карманы.
Анна искоса взглянула на мужа-на человека, тело которого она знала лучше, чем свое собственное. На которого ей было просто приятно смотреть и ощущать при этом, как в душе поднимается теплое чувство. И она снова и снова удивлялась, что этот человек принадлежал ей-удивительный и неповторимый человек!
Он принадлежал ей, она принадлежала ему…
Патрик был старше Анны на восемь лет, и разница в возрасте была заметна. Патрику нравилось это, как и их отличие друг от друга вообще. Он темноволосый, она-блондинка; он жесткий, она — нежная; он циничный и искушенный, она-наивная и целомудренная. Молодость и застенчивость Анны пробуждали в душе Патрика естественное мужское желание защитить ее.
Но Патрик Маллоу был весьма занятым человеком, а Анна так и не смогла привыкнуть к его постоянным отлучкам. Постепенно Патрика начала раздражать ее застенчивость, не говоря уже о страхе, который она испытывала перед Максом. Патрик не на шутку рассердился, когда жена заикнулась, что хочет жить в собственном доме, отдельно от свекра.
— Наш дом здесь! — категорично заявил он. — Если мы отделимся, отец обидится!
— Да он меня терпеть не может! — попыталась возразить Анна. — И демонстрирует это при каждом удобном случае.
— Отец дразнит тебя, потому что ты слишком робкая. Ты подозрительна, как параноик. Отец не настолько жесток!
Во всем, что касалось Макса, Патрик был слеп.
Погруженная в свои мысли, Анна вздрогнула от неожиданности, когда Патрик попросил:
— Ну хорошо, расскажи мне о малыше.
— Что рассказать?
— Что хочешь. Давай просто поговорим о нем.
Анна устало усмехнулась.
— Но тебе ведь неинтересно.
— Я с удовольствием послушаю, если тебе станет легче от этого. Расскажи мне, какой у тебя сын.
Анна пожала плечами.
— Ты же видел фотографию. — Уже в который раз она пожалела, что у Тедди нет сходства с отцом. Это могло бы послужить неопровержимым доказательством! — У Тедди мои волосы, мои глаза… — Анна могла бы добавить, что у мальчика отцовская улыбка, его же упрямство и обезоруживающее обаяние. — Он рано научился ходить и гораздо позже говорить. Ему нравится, когда люди улыбаются. Если незнакомый человек нахмурится, Тедди может расплакаться… — Горло Анны сжалось. Эти страшные люди… — Патрик, — прошептала она, — я боюсь…
— Я знаю, — так же тихо ответил он.
— Как ты считаешь, способны эти люди причинить боль ребенку?
— Не думай об этом, — попытался Патрик успокоить жену, но его голос прозвучал неуверенно. — Тедди ничего не случится, — добавил он, откашлявшись. — Бандитам это невыгодно.