– Почему рискнуть? Он что, совсем несвеж?
– Нет, но здесь всего один, а я их люблю больше всего!
Мы хихикали как школьницы. Мэнди принесла нож, разрезала бутерброд и протянула мне половину. Когда мы закончили есть, Мэнди преувеличенно шумно вздохнула.
– В чем дело? – поинтересовалась я.
– Я люблю посплетничать, как все женщины, но вовсе этим не горжусь.
– Мэнди, я сама спросила тебя о Саре. Ты ведь не стала бы говорить о ней по своей инициативе?
– Наверное, нет.
– Так давай забудем об этом, ладно?
– Ладно. А о чем еще ты хотела меня спросить?
– Да ты уже мне ответила. Мне хотелось знать, кому принадлежало кафе, когда я была ребенком.
Мэнди отнесла посуду на кухню, мы вышли из кафе и пошли вместе по городу. Мэнди жила близко, да и мне до дома миссис Брэдфилд было недалеко.
Я нашла ее адрес и номер телефона в записной книжке бабушки, все еще лежавшей в ящике телефонного столика в холле. Я решила, что должна предупредить ее о своем приходе, и позвонила ей.
Дом миссис Брэдфилд находился в лучшей части города, во всяком случае, по словам Мэнди. Мэнди показала мне кратчайший путь через пешеходный мост над железнодорожными путями. Перед тем как расстаться, мы остановились на перекрестке.
– Значит, я вскоре снова тебя увижу? – спросила она.
– Да, обязательно.
– Знаешь, я не работаю по воскресеньям, и мне всегда хотелось побывать в Дюн-Хаусе.
– Это невозможно.
– А, понятно.
– Не делай поспешных выводов и не дуйся, Мэнди О'Коннор. Я завтра уезжаю в Лондон повидать мою подругу Джози, взять кое-какие вещи и все такое. Пробуду там пару дней. И навещу тебя, как только вернусь.
– Ладно. До встречи.
Мэнди ушла, а я направилась к дому женщины, которая была старейшей приятельницей моей бабушки.
Обсаженная деревьями улица выглядела очень респектабельно. Уже смеркалось, но на улице все еще носились дети на дорогих велосипедах и роликовых коньках.
Палисадники казались ухоженными, хотя и не слишком затейливыми – в основном клумбы с цветами. Я улыбнулась про себя. Откуда вдруг такой интерес к садоводству? У меня, Бетани Лайлл, у которой неизбежно чахли все комнатные растения. Вероятно, сказалось то, что сад в Дюн-Хаусе, как выяснилось, был распланирован моим отцом. Мне обязатель надо привести его в порядок.
К большинству домов были пристроены гаражи на одну или две машины. У до миссис Брэдфилд, довольно скромного, гаража не было.
Дверь открылась почти сразу, как только я нажала на звонок.
– Здравствуй, дорогая!
Голос миссис Брэдфилд оказался еще более характерным, чем мне послышалось по телефону. Он звучал так, будто его прокурили еще в ранней молодости и с той поры постоянно подлечивали джином.