– Бедная София! – воскликнула Пенелопа. – Ей тоже не повезло. Она не в лучшем положении, чем мы с тобой!
– Нет, мне хуже, чем вам. Ты понимаешь?
– А о дочерях ты подумала? Что с ними будет?
– Я им сказала, что отныне наша команда будет играть в другом составе. Мы будем жить у дедушки с бабушкой, потому что их отец оказался негодяем. Я не могу их травмировать, не могу рассказать им правду. Зато я все выложила своему адвокату. Пока я укладывала чемоданы, несмотря на отчаяние, мне пришла в голову гениальная мысль: я прихватила с собой все бумаги, которые Джованни приносит домой из конторы. Я обдеру его, как липку. Он будет платить мне щедрые алименты до конца своих дней, – Доната буквально тряслась от ярости.
– Будь я на твоем месте, я не взяла бы у него ни гроша, – покачала головой Пенелопа.
– Ну, ясное дело, ты же дура.
– Большое спасибо.
– Извини. Я не то хотела сказать.
– Именно это ты и хотела сказать. Ты только и делаешь, что извиняешься. Сначала за то, что осуждала меня. Теперь за то, что назвала меня дурой. Диди, спустись на землю и постарайся взглянуть в лицо реальной жизни, а то ты ничего не видишь, кроме своих неприятностей. Твоя прежняя жизнь была слишком хороша, чтобы быть правдой. Иногда я тебе завидовала, хотя вот где ты у меня сидела со своей вечной похвальбой насчет семейной идиллии. От твоих восторженных рассказов можно было сойти с ума. Ты слышала только себя.
Доната судорожно перевела дух.
– Бедные мои девочки! Их отец расхаживает в моих подвязках и шелковых чулках. Если бы я увидела такую сцену в кино, наверное, посмеялась бы. Вместо этого с субботнего вечера я реву, не переставая. – Она утерла слезы и отпила большой глоток липового отвара. – Ты помнишь, Пепе, как мы мечтали, когда были девчонками? Какие воздушные замки строили? Ты, конечно, была у нас главной мечтательницей. Я читала свою судьбу по звездам. Но я и вообразить не могла, что звезды уготовили мне столько мерзости. Я тебе говорила, что у вас с Андреа ничего не выйдет, ругала его на чем свет стоит, предсказывала бог весть какие несчастья. Мне следовало быть посдержаннее и прислушаться к тебе, когда ты мне советовала заняться своими делами. Теперь я понимаю, что родила двух дочерей, так и не познав мужчины. Ведь Джованни не мужчина, это ясно. Все, во что я верила, рухнуло. Это конец!
– Нет, неправда, это не конец. Иногда кажется, что мир обрушивается на тебя всей своей тяжестью, но именно в этот самый момент рождается что-то новое, может быть, и хорошее. Поверь мне, это так, – сказала Пенелопа.