Потом он склонился над ней и с нежностью погладил по волосам. Выключив лампу, он вышел из комнаты и направился в ванную: ему необходимо было сделать обезболивающий укол. Вот уже два месяца, как он прервал химиотерапию. Болезнь зашла так далеко, что он уже не видел смысла продлевать хоть ненадолго свое существование.
Чезира накрывала на стол к ужину.
– Поставь только один прибор: для синьоры, – приказал Мортимер. – И скажи Тито, чтобы отвез меня в Милан.
– Но синьора… – попыталась возразить Чезира.
– Спит.
– А когда проснется?
– Она поймет.
Говорить больше было не о чем.
Пенелопу заставило проснуться какое-то тревожное чувство. Она подумала, что ей приснился дурной сон, но потом вспомнила и вытянула руку в постели, ища Раймондо. Его не было рядом. Задыхаясь, она нащупала выключатель. Лампа на ночном столике вспыхнула и осветила комнату, а на безымянном пальце Пенелопы засверкал бесчисленными бликами крупный камень. На столике стояла открытая ювелирная коробочка из темной замши. Значит, это Мортимер сделал ей бесценный подарок.
Она пошла в ванную умыться, потом оделась и вернулась в гостиную. Чезира вязала перед телевизором. На экране мелькали кадры старого фильма.
– Вы хорошо отдохнули? – спросила служанка.
– Где доктор? – нетерпеливо перебила ее Пенелопа.
– Он попросил, чтобы его отвезли в Милан. Сказал, что вы поймете.
– Который час? – Пенелопа чувствовала себя растерянной и бесконечно несчастной.
– Уже около десяти. Хотите чего-нибудь поесть? – Чезира отложила вязанье в сторону.
По оконным стеклам все еще барабанил дождь.
– Я возьму черешни, которыми вы меня угощали. Пожалуй, мне тоже пора ехать, – добавила Пенелопа, немного помолчав.
– В такую-то погоду?
– Чезира, я должна уехать отсюда.
Старуха кивнула. И Пенелопа навсегда покинула дом, где когда-то познала истинное счастье.
Она вернулась в Чезенатико глубокой ночью. Дождь лил не переставая, поэтому, не заходя в дом, Пенелопа прежде всего принялась искать кошку. На веранде всегда хранился электрический фонарик. Взяв его, она осветила пространство под крыльцом. Корзина была пуста. Нигде ни следа матери и котят.
– Сбежала! – разочарованно вздохнула Пенелопа. Она была так подавлена мыслью о смерти, что хотела во что бы то ни стало найти этих слепых котят, маленькие трепещущие комочки жизни. Как-никак, а все-таки утешение.
– Ну почему? – с горечью спросила Пенелопа, отпирая входную дверь.
Включая на ходу свет во всех помещениях, она прошла на кухню и поставила на плиту кастрюльку с молоком, чтобы сварить какао. Бабушка Диомира, когда бывала чем-то недовольна или огорчена, всегда утешалась какао с молоком. Внучка решила последовать ее примеру. Щедро добавив сахару, Пенелопа отнесла кружку в гостиную и опустилась на неудобное кресло чиппендейл. Сил у нее совсем не осталось – ни физических, ни душевных. Выпив какао, она принялась, сама того не замечая, совсем как в детстве, покачиваться в кресле.