Тогда свято верили в чудеса. Все придворные неустанно рассказывали друг другу историю о сломанной и так волшебно сросшейся руке. Хотя некоторые злые языки утверждали, что пронзительные крики Амальберги не имели никакого отношения к перелому… Девушка и на самом деле вышла из церкви с совершенно здоровыми руками. Вероятно, в благодарность за чудесное исцеление Амальберга быстренько отправилась в монастырь, а Карлу, несмотря на внезапно охватившую его благочестивость, пришлось выдержать от Герсуинды такую семейную сцену, на какие не была способна и покойная Фастрада в свои лучшие времена.
Это был не слишком разумный поступок со стороны сожительницы императора. Очень скоро ее попросили уступить место красавице Регине. Она утешила властителя, очень огорченного как сварливым характером Герсуинды, так и скоропостижным пострижением в монахини Амальберги.
Увы, Регина оказалась женщиной хрупкого сложения, а император всегда подвергал своих жен тяжелым испытаниям. Вскоре ей пришлось попросить снисхождения. Но благодаря появлению прелестной Аделаиды Карл был не слишком расстроен.
Так, переходя от одной прекрасной женщины к другой, и жил потихоньку император в своем великолепном дворце. Но, к несчастью, судьба редко позволяет королям подолгу наслаждаться счастьем и покоем. 810 год ознаменовал для Карла начало самого тягостного со времен смерти Хильдегарды периода его царствования. Тогда он только что заложил город, который впоследствии станет грандиозным портом – Гамбургом, и вернулся в Экс как раз вовремя, чтобы присутствовать при кончине своей дочери Ротруды. Молодая женщина (ей было всего тридцать лет) умерла, как и ее мать, от последствий тяжелых родов. Как несчастный отец, так и глубоко опечаленный любовник еле оправились от нанесенного им жестокого удара. На их горе было больно смотреть. Похороны принцессы, состоявшиеся в Эксе, были организованы с такой пышностью, какой уже давно не видели в империи.
Месяцем позже, 24 июня, судьба вновь поразила императора. После непродолжительной болезни, вдали от дома и от близких, умер в Риме молодой король Италии Пипин-Карломан. Тучи все больше сгущались над дворцом, тем более что очень скоро императора постигла третья потеря. Конечно, боль от этой потери была несравнима с той болью, которую Карл испытывал, когда умирали его дети, но все-таки… Смерть Абу-аль-Аббаса, необычайно красивого слона, присланного императору когда-то в знак дружбы Гаруном-аль-Рашидом вместе с первыми водяными часами и роскошными шахматами, приобрела для него символическое значение. Дело было не только в том, что Карл обожал Абу-аль-Аббаса, что чрезвычайно гордился им и часто кормил из собственных рук. Слон был для него как бы подтверждением его всемирной славы, которая уходила вместе с ним… и потом, это был единственный слон в Европе!