– Свернувшаяся кровь, – призналась она наконец. – Пожелтевшие на солнце кости. Слабые запахи, едва уловимые… запахи, на которые никогда не обратишь внимания, когда имеются другие запахи, перебивающие их, когда вокруг живые существа…
– А здесь их нет.
Хессет кивнула.
Дэмьен посмотрел на Йенсени. Девочка сидела, прикорнув к ракханке, обняв ее худыми ручонками за колени. Ее широкие темные глаза были полны страхом и усталостью, но когда она посмотрела на священника, он увидел в них и кое-что другое. Она смотрела на него с таким доверием, что у него защемило сердце.
«Господи, зачем мы ее сюда привели? И вообще, что мы тут делаем? Все мы…»
Придав голосу всю возможную твердость, он заявил:
– Ладно. Ночь еще только началась. Можем проделать отменный путь до рассвета, а потом разберемся…
– Во тьме? – удивилась Йенсени.
Пораженный внезапной мыслью, священник вгляделся в территорию противника – и тут же переменил только что принятое решение. За месяцы, проведенные в обществе Охотника, он привык странствовать в потемках, перешагивая через камни и через коряги и светя себе одним-единственным фонарем… но здесь дело обстояло по-другому. Что, если сама тьма представляет собой составную часть особого могущества этих мест, и едва они окажутся в ее объятиях… Он содрогнулся. Нет. Только не на этот раз. Девочка права. На этот раз они дождутся рассвета, чтобы, по крайней мере, видеть, куда идут. В здешних условиях это просто необходимо.
Словно почувствовав, какой характер приобретают его размышления, Охотник предостерег:
– Речь идет об очень существенной отсрочке.
Дэмьен кивнул:
– Если Принц вычислит, где мы находимся…
– Если бы он это вычислил, мы бы уже были сейчас у него в плену, и вы сами прекрасно понимаете это. При том темпе, в котором мы были вынуждены идти… – Он прикусил язык, но было уже слишком поздно. Девочка отвернулась от Дэмьена, и ему показалось, что она задрожала. Наверняка обвиняет себя в том, что всех задерживает, вне всякого сомнения. Может, даже ненавидит себя из-за них. Черт бы побрал его самого за такую бестактность! Медленно, осторожно Дэмьен продолжил: – Или ваши Затемнения оказались действенными, и тогда он не знает на все сто процентов, где мы находимся, или он решил разобраться с нами как-то по-другому. В обоих случаях, мне не кажется, будто несколько лишних часов так уж увеличат риск.
На мгновение – всего лишь на мгновение – ему показалось, будто Охотник вступит в спор. Но тот только и сказал: «Как вам будет угодно». И Дэмьену внезапно захотелось ударить посвященного, захотелось схватить его за плечи, затрясти и заорать на него во все горло: «Спорь же со мною, черт тебя побери! Докажи, что я ошибаюсь. Докажи, что я не понимаю динамику здешних мест, что мое зрение слишком ограничено, что нам во что бы то ни стало необходимо идти вперед… Скажи хоть что-нибудь!» Ему захотелось, чтобы здесь, рядом с ними, оказался прежний Джеральд Таррант – тот Таррант, которого он понимал. Надменный, экстравагантный Владетель, спасший ему жизнь в землях ракхов, не переставая грозить расправиться с ним лично. С тем Таррантом он обращаться умел. Тому Тарранту он даже доверял.