– Марселец. Его звали Этьен Мальпан.
– Вы знаете, как он выглядел?
– Да.
– Опишите его.
– Он мертвец.
– Очень смешно.
– Я нахожу, что смерть придает некую анонимность внешности. Почему вам вдруг стало так интересно знать, как он выглядел?
– Было темно, и Катрин не видела, кто на нее набросился. Она сказала, что у них не было лиц, и это ее тревожит.
– И вы пытаетесь придать им лица ради нее? – С минуту Франсуа молчал. – Этьен Мальпан был светловолосым, около сорока лет, крупным, полным мужчиной.
– Я помню, он был большой. А какого цвета у него были глаза?
– Не помню.
– Так узнайте.
– Я что, должен пойти на кладбище и, если его еще не похоронили, велеть поднять ему веки?
– Ей нужно лицо с глазами. А вы не производите на меня впечатление чрезмерно брезгливого человека.
Франсуа покачал головой:
– Вы что, никогда не сдаетесь?
– Ей нужно лицо.
Франсуа открыл дверь.
– Вы сделаете это?
– Отстаньте от меня!
В высоком вестибюле эхом отозвался звук захлопывающейся двери.
– Вам следует быть поосторожнее. Он опасный человек.
Жюльетта обернулась и увидела Филиппа.
– Почему вы так уверены?
– Пытаясь разузнать, где живет Эчеле, я немного расспросил о нем. Номинально он агент и клерк Дантона, но не это его основная обязанность.
– Меня это не удивляет, он не похож на клерка.
– Он собирает информацию для Дантона.
– Шпион?
– И, кроме того, он непредсказуемо опасен. За последние два года Эчеле дрался на пяти дуэлях, причем с людьми, которых Дантон счел удобным убрать с дороги.
И это сообщение не удивило Жюльетту.
– Меня он не вызовет на дуэль. И у меня нет никакой важной информации для него.
– Две из этих дуэлей произошли из-за женщин. Предполагают, что Эчеле соблазнил их, чтобы вынудить свою жертву дать ему право выбора оружия. – Филипп покачал головой. – Все это не слишком благородно.
Жюльетта не могла представить Эчеле в роли соблазнителя. От Франсуа, при всей его физической привлекательности, исходила честность, казавшаяся несовместимой с такого рода интригами.
– А вы разве лучше в этом отношении? Как еще могли вы получить те платья, что Робер принес в мою комнату?
– Это другое дело, – возразил Филипп. – Я просто объяснил мадам в магазине, что мне нужно.
Жюльетта поняла, что он верит собственным словам. Филипп всего-навсего очаровывал, улещал, нежно улыбался – и дело было сделано.
– И в каком магазине вы их приобрели?
– У Жюли Ламартин. Я вспомнил, что Жан-Марк пользуется им, чтобы одевать свою… – Филипп осекся, затем в замешательстве продолжал:
– Она начнет шить для вас полностью новый гардероб, как только я привезу ей ваши нынешние мерки.