Что за глупости! Его место не в Вазаро с Жюльеттой, а здесь, в Париже.
* * *
Спустились сумерки, когда Робер вошел в кабинет Жан-Марка и стал зажигать свечи.
– Только что прибыл курьер от месье Эчеле.
– Да?
– Экипаж миновал пост.
– Слава богу!
Робер согласно кивнул:
– Сказать Мари, что вы сейчас будете ужинать?
Жан-Марк снова взялся за перо.
– Я спущусь. Мне надо закончить кое-какую работу.
Робер остановился у двери.
– Я хотел спросить, что мне делать с картиной, месье?
Жан-Марк поднял голову.
– С картиной?
– Мадемуазель Жюльетта рисовала с меня портрет и оставила ее на мольберте в саду. Наверное, забыла.
– Да. – Жюльетта слишком дорожила своей работой, и для нее бросить незаконченную картину было совершенно необычно. Значит, что-то ее чрезвычайно расстроило, больше, чем предполагал Жан-Марк. – Поставьте в ее комнату.
– Да, месье. – Робер закрыл дверь.
В ее комнату? Жюльетта находилась в доме совсем немного времени. И тем не менее все, к чему она прикасалась, как бы вбирало ее индивидуальность, несло на себе неизгладимый отпечаток ее личности. Упрямая, непредсказуемая и своевольная, она каким-то образом умудрилась зацепить за сердце Жан-Марка больше, чем любая другая женщина. И теперь она катит в экипаже и уже далеко от него, от Парижа. А он сидит здесь, в опустевшем враз доме. Тишина. Вдруг он услышал, как открылась дверь.
– Я голодна. Скажите, пожалуйста, Мари, чтобы приготовила ужин.
Жан-Марк медленно поднял глаза от лежавшего перед ним документа.
В дверях его кабинета стояла Жюльетта, с вызовом глядя на него. Она сняла темно-зеленую шляпку и раскачивала ее на лентах. Жан-Марк молча смотрел на нее.
– Нечего сверкать на меня глазами. Я же сказала, что это вы должны были с ней поехать, но вы не послушались меня. А теперь у нее только Филипп, и вы знаете, как она к нему относится…
– Какого черта вы здесь делаете?
– Я собираюсь здесь жить.
Противоречивые чувства обуяли Жан-Марка: радость, что он снова видит ее; тревога, что здесь она ежеминутно подвергает себя опасности; беспокойство за Катрин – каково ей придется без подруги. Жан-Марк взял себя в руки.
– Вам надо вернуться в Вазаро.
– Я не могу поехать туда. Франсуа сказал, что я душу волю Катрин, я не согласилась с ним, но я… – Девушка замолчала. – Он прав.
– Вздор!
Пальцы Жюльетты сжимали и разжимали ленты шляпы.
– Я не была уверена, что смогу оставить ее, даже зная, что так надо. Думаете, мне было легко вернуться сюда? У меня никогда никого не было, кроме Катрин, и я не хотела ему верить.
– Я вижу, мне придется кое-что обсудить с Эчеле, – мрачно заявил Жан-Марк, кладя перо на подставку. – Полагаю, он привез вас назад от поста?