Катрин удивилась:
– Мне показалось, что с ним все в порядке.
Филипп пожал плечами.
– Он не такой, как другие дети. Возможно, ему как-то повредило то, что он два дня пролежал на открытом воздухе. Вы сами увидите, когда получше его узнаете. Он и мыслит не так, как другие.
– Труд в поле кажется мне тяжелым для ребенка.
– Все дети работают. Кроме того, Мишель любит это. Иногда я разрешаю ему составлять помаду и эссенции. Когда-нибудь он сможет принести нам реальную пользу. По-моему, у него есть «нос».
– Конечно, есть.
Филипп коротко рассмеялся.
– Я имею в виду нюх на запахи. Очень немногие люди могут распознавать конкретные ингредиенты в духах и то, как смешивать их, чтобы создавать новые ароматы. Для этого необходимо особое чутье на тончайшие запахи. К несчастью, у меня этого нет. Благодарение богу, человеку благородного происхождения это не нужно.
– Но у мальчика есть этот дар?
– Огюстэн считает, что у Мишеля есть «нос». Огюстэн – наш старший парфюмер здесь, в Вазаро.
– Мы изготавливаем духи так же, как и выращиваем цветы?
– Недавно мы стали создавать свои ароматы. С какой стати парижским парфюмерам отхватывать себе самый жирный кусок?
Катрин посмотрела на Филиппа. Его лицо дышало таким вдохновением, какого ей никогда не приходилось видеть прежде.
– Вы оказались очень предприимчивы.
– Я люблю Вазаро, – просто ответил Филипп. – И хочу, чтобы поместье процветало и дальше. – Он вскочил на лошадь. – Я хочу проверить сборщиков на южном поле. Но сначала могу я сопроводить вас в усадьбу? Вам следует позавтракать.
– Я хочу остаться здесь и еще немного понаблюдать.
– Вы уверены, что… – Он замолчал, не сводя глаз с ее увлеченного лица. – Ну хорошо, я заеду и заберу вас после окончания утренних работ. – Он рысью спустился по холму к дороге.
Катрин едва заметила его отъезд. Некоторые корзины были уже полны, и мужчины относили их к ожидавшей тележке и сбрасывали в большие клети, стоявшие на ее дне.
Вскоре сборщики вернулись, и ритм возобновился.
– Катрин!
Ее звал Мишель, он махал ей с поля. Загорелое лицо мальчика светилось смехом, глаза его щурились от солнечного света. Катрин подняла руку и помахала в ответ.
Он звал ее к себе. Он хотел, чтобы она спустилась на поле.
Катрин поколебалась, затем вскочила и только на середине холма сообразила, что спускается к мальчику. Она добежала до дороги, пересекла ее и стала пробираться между рядами цветов, застенчиво улыбаясь сборщикам, смотревшим на нее так же нерешительно, как и она на них. Девушка подошла к Мишелю.
– Ты хотел поговорить со мной?
Тот улыбнулся и покачал головой.