Жан-Марк подавил нетерпение и отложил в сторону бумаги.
– Вы хотите узнать, когда мы поедем в Версаль? Через несколько дней я поправлюсь настолько, что буду в состоянии путешествовать. Вам скучно в гостинице?
– Нет, мне здесь хорошо. – Катрин закрыла дверь и пристроилась на краешке стула рядом с кроватью, стиснув руки на коленях. – Когда рядом Жюльетта… все по-другому.
Жан-Марк усмехнулся:
– И вы, разумеется, провели с ней в последние два дня достаточно времени, чтобы быть довольной ее обществом.
– Мне Жюльетта правда нравится, Жан-Марк. – Катрин крепче стиснула руки. – Она не заслуживает иронии… Вы не обратили внимания, что платья на ней всегда с длинными рукавами?
Улыбка сбежала с лица Жан-Марка.
– Что вы хотите мне сказать?
– Маргарита… – Катрин встретилась глазами с Жан-Марком. – Почему она старается сделать Жюльетте больно? Клер не наказывала меня с тех пор, как я была ребенком. – Она помедлила, затем поспешно продолжала:
– У Жюльетты все руки в синяках.
Жан-Марка будто ударили.
– Вы уверены в этом?
– Я видела ее руки. Мне сделалось дурно. Такие ужасные синяки… – Катрин покачала головой. – Я спросила ее, что случилось, а она сказала, что это Маргарита пребывает в плохом расположении духа, поскольку ей пришлось покинуть дворец и жить в гостинице.
Сила гнева, охватившего Жан-Марка, поразила его самого. Господи, ведь Жюльетта говорила, что Маргарите не нравится здесь сидеть, а он не обратил внимания! Почему, ради всего святого, она не рассказала ему, что с ней делает эта жестокосердная стерва!
– Я не знала, как лучше поступить, – прошептала Катрин. – Жюльетта сказала, что ничего нельзя сделать и мне лучше забыть о ее синяках. Но это не правильно. Вы можете помочь ей, Жан-Марк?
– Да. – Больше всего хотелось бы свернуть костлявую шею старой карге, мрачно подумал Жан-Марк, но это решение в данных обстоятельствах невозможно. – Не волнуйтесь, я позабочусь о Жюльетте.
– Скоро?
– Сегодня же вечером.
– Спасибо, Жан-Марк! – Катрин встала и поспешно направилась к двери. – Извините, что потревожила вас. Я подумала…
Дверь за ней закрылась.
Катрин было непросто прийти ко мне, подумал Жан-Марк, рассеянно глядя перед собой. Она всегда была застенчивой, нежной девочкой и по каким-то причинам особенно боялась его. Возможно, за время общения в последние несколько дней с Жюльеттой какая-то часть ее храбрости передалась Катрин, и она не могла остаться равнодушной к страданиям вновь обретенной подруги.
Думайте о чем-нибудь прекрасном!
Ничего удивительного, что Жюльетта так хорошо знала, как справиться с болью. Бедная девочка, эта стерва истязала ее уже много лет!