– Я не кричал.
Жюльетта уселась на кровать рядом с Катрин.
– Уходите. Мне надо вымыть ее и уложить в постель. Подождите меня внизу.
Прежде чем повернуться и выйти из комнаты, Франсуа окинул Катрин долгим спокойным взглядом.
Я не должна лежать и позволять Жюльетте ухаживать за собой, подумала Катрин. Она плохо выглядит. Темные круги под глазами делали лицо Жюльетты совсем худеньким, а глаза пугающе огромными. Руки ее, когда она опустила тряпку в таз, дрожали. Ужасы этой ночи сказались и на силах Жюльетты.
Катрин протянула руку к тряпке.
– Я могу сделать это сама.
Жюльетта отбросила ее руку.
– Лежи смирно. – Глаза ее блестели от слез. Она на мгновение крепко зажмурилась… – Матерь Божья, прости меня!
– Нет, это я должна просить прощения, – прошептала Катрин. – Я доставляю тебе столько хлопот. Я постараюсь помочь…
– Тише, – неуверенно улыбнулась Жюльетта. – Ты поможешь мне, если не будешь противиться тому немногому, что я могу для тебя сделать. У меня уже не осталось сил спорить.
Некое подобие улыбки коснулось губ Катрин.
– Как странно! Никогда бы не подумала, что услышу от тебя такое.
– Видишь, ты еще можешь улыбаться, значит, все не так ужасно. Просто полежи смирно и дай мне помочь тебе.
Катрин закрыла глаза и позволила туману сомкнуться вокруг, а Жюльетте – заботиться о ней.
* * *
– Ну и что вы собираетесь делать? – Жюльетта решительно вошла в салон почти через час и остановилась перед Франсуа. – Вы не можете оставить ее здесь одну, без защиты.
– У нее есть вы, – отозвался Франсуа. – Удивительно, вы считаете, что ей нужен кто-то еще?
– Я не настолько глупа, чтобы думать, что без вас смогу ее вывезти из Парижа. – Жюльетта встретилась глазами с Франсуа. – Ведь здесь мы не будем в безопасности, не так ли? Вы говорите, ваш Дантон – один из героев революции. Если такие всесильные личности ввязываются в то, что произошло сегодня ночью… – Она остановилась, охваченная нахлынувшими воспоминаниями, и глубоко вздохнула. – Тогда весь мир спятил. – Франсуа промолчал, и Жюльетта собралась с силами для новой атаки. – Мне надо знать, против кого я сражаюсь. Кто были эти бандиты, напавшие на аббатство? Дюпре называл их марсельцами.
– Они наемники из Марселя и Генуи. Большинство из них – тюремное отребье. Жирондисты наняли их, чтобы те, придя в Париж, защитили их от Национальной гвардии Парижской коммуны. Однако Марат, пламенный демагог, сумел переманить марсельцев, и теперь они принадлежат ему.
– А как же жирондисты?
– В монастыре вы должны были слышать о них.
– С какой стати мне интересоваться вашей идиотской политикой? Расскажите.