– Я никогда не прощу себе, что ты оказался в полиции, – сокрушенно сказала она. – Я чуть не умерла, когда услышала, что тебе предъявили обвинения и арестовали. Мать на сей раз превзошла саму себя.
Серж все еще не мог прийти в себя после пережитого унижения.
– Если бы не ты, знаешь, что бы я сделал?
Франческа вопросительно посмотрела на Сержа.
– Тотчас бы ушел из «Калински джуэлри» и без обиняков высказал твоей матери, что ей делать с ее компанией, пропади она пропадом! А затем перешел бы через дорогу и предложил свои услуги «Тиффани».
– Я нисколько не осуждаю тебя за подобные намерения, любимый. Я никогда не смогу простить ее за то, как она обошлась с тобой. Господи, мне тошно думать об этом! Она готова обвинить кого угодно, лишь бы ее драгоценный сынок получил все, чего пожелает! – Франческа в сердцах ткнула кулаком подушку у себя под головой и снова легла. – Даже полиция не могла поверить в твою вину.
– Где сейчас Гай?
– Умотал в Англию, слава тебе Господи. Сказал, что никогда даже разговаривать не будет ни с кем из нас. Даже не верится в такое счастье, – усмехнулась Франческа.
Серж тоже хмыкнул, несмотря на хмурое выражение лица.
– Мы заслужили это после того, как он провел нас через все скандалы, – заметил Серж. – А сейчас я готов его убить… Как восприняла мать его признание?
Франческа пошевелилась и уткнулась Сержу в грудь.
– Мать была здорово потрясена. Но она стреляный воробей, сумеет пережить и это.
Серж повернулся на бок и нежно поцеловал Франческу в шею.
– Ну, а мы все-таки поедем на Бермуды?
– Можешь нисколько в этом не сомневаться! – горячо сказала Франческа, обнимая его за шею.
Сара сидела в своих апартаментах в Мэйфере и вместе с Генри потягивала бренди. Время было позднее. Снова и снова она задавала себе один и тот же вопрос: почему дети относятся к ней таким образом? Она всегда желала им добра и счастья, и вот теперь они ранили ее до глубины души. Как получилось, что Гай превратился в преступника? И почему Франческа с ней столь неискренна?
Генри тяжело вздохнул и перевел взгляд на Сару, сидевшую на обитом кремовым бархатом диване. Они были друзьями более двадцати лет, и, несмотря на случающиеся разногласия, Генри был всегда честен с ней. Вот и сейчас при всей суровости слов в голосе его звучало сочувствие.
– Дело в том, дорогая Сара, – медленно произнес он, – что ты получила именно таких детей, каких заслуживаешь.
На следующий день Сара вызвала адвоката. Она решила изменить завещание. Испытывая чувство вины за содеянное Гаем и чувствуя горечь из-за разрыва, она сказала адвокату, что хочет оставить все свое состояние сыну.