Несколько месяцев назад в Лондоне Шарлотта Лавлейс представила ее Джеку как свою приятельницу. Но никогда после этого он не обращал на нее внимания.
Сейчас Дарлингтон насмешливо скривил губы. Ее фамилия была Линдсей. Сабрина Линдсей — дочь и наследница богатого торговца.
Он дерзко разглядывал ее, думая о том, как смогла эта простая девчонка отобрать у него оружие, а затем прицелиться и ранить?
Если бы нечто подобное произошло с кем-нибудь другим, Джек только посмеялся бы. Но сейчас речь шла о его собственной уязвленной гордости, а потому он не находил в случившемся ничего забавного. Решившись на ограбление, Дарлингтон рисковал не только жизнью. Он поставил на карту честь и самолюбие. В результате — проиграл… Ну, ничего! Сегодня эта мисс Линдсей увидит в нем куда более опасного противника, чем при их встрече на дороге!
— Мисс Линдсей, — почтительно сказал Джек, подходя к девушке и беря ее за руку. — Не возобновить ли нам столь мило начатое знакомство?
— Сэр? — только и могла сказать Сабрина, подняв на Джека сделавшиеся совершенно круглыми глаза.
С удивлением Дарлингтон почувствовал, что эти опушенные густыми ресницами глаза ему не так уж безразличны. К тому же в их бездонной глубине явно читался какой-то вопрос…
Неужели она его узнала?
Джек взял руку Сабрины и поднес к губам. При этом заметил, что на ее лице не отразилось ии беспокойства, ни страха, а лишь удивление. Нет, такой не могла быть реакция девушки при встрече со своим обидчиком!
— Я в отчаянии, — тихо сказал он, как бы ненароком бросив хищный взгляд на высокую грудь девушки.
Перед его глазами вновь встала сцена: ночь, дорога, экипаж и… поцелуй. Джек даже почувствовал вкус и тепло губ Сабрины.
— Вы в отчаянии? — переспросила она. — Почему?
— Потому что вы меня не узнаете.
На лице Джека появилась улыбка, при виде которой более робкая особа тут же бросилась бы прочь. Но Сабрина очень боялась, что здесь, на модном курорте, она вдруг не узнает кого-то или, наоборот, кто-то не узнает ее, поэтому тут же возразила:
— Вы ошибаетесь, милорд… Я помню вас.
— Неужели? — спросил Джек почтительнейшим тоном, в котором, однако, слышались металлические нотки.
— Да. Вы друг леди Лавлейс виконт Дарлингтон, — сказала Сабрина.
При этом конец фразы прозвучал более приглушенно, нежели начало, а во взгляде его собеседницы появился холодок.
— Вернее было бы назвать меня верным и покорным слугой графини, — возразил Джек. — Вы ведь, конечно, знаете, что состояние моих собственных дел оставляет желать лучшего.
Дарлингтон почувствовал, что едва ли не каждый слог сказанных им слов звучит фальшиво, а потому поспешил галантно поклониться и изменить тему разговора: