Когда Мелоди не откликнулась на его предложение, он нетерпеливо поднял бровь.
– Так что же? Вы едете или нет?
Делать было нечего. Ей оставалось только положиться на его уже подвергшуюся испытанию доброту или, отчаявшись, провести остатки ночи в вестибюле больницы, сжавшись в комок на одном из жестких диванов с клеенчатым покрытием.
– У меня нет с собой ни гроша, – призналась она. Его глаза выкатились из орбит, все тело кипело возмущением.
– Я заплачу, хорошо?
Ей хотелось бы отказаться, но холод пробирал до костей сквозь тонкую материю платья; сопротивляться манящему теплу в кабине машины было невозможно.
– Мы можем ехать вместе, – предложила она, стуча зубами. – Если вы будете добры высадить меня первой, то сэкономите время и деньги.
– Это первое разумное предложение, высказанное вами за всю ночь, – заметил он и указал большим пальцем на машину. – Теперь садитесь, пока мы оба не пошли ко дну в этом потопе.
– Куда? – поинтересовался водитель.
– Старый особняк Стоунхауз на самом верху крепостного холма, – сказала Мелоди.
– Особняк? – Удивление Джеймса Логана было явно наигранным и отдавало насмешкой. – Миледи проживает в особняке, и, однако, у нее нет денег, чтобы заплатить за такси, на котором едет домой.
– Мой кошелек остался там, где проводился бал, но я с удовольствием верну долг при первой возможности.
– Не надейтесь, что я не захочу его получить, – ответил он.
– И между прочим, при всех своих достоинствах особняк Стоунхауз более двадцати лет назад перестроен под квартиры.
Логан хмыкнул безразлично и уселся поглубже на заднем сиденье, тщетно пытаясь вытянуть ноги в тесной кабине. Мелоди постаралась сжаться и занять как можно меньше места, но все же ощутила при этом исходящее от него тепло. В воздухе пахло морским туманом и зимой, этот запах смешивался с ароматом ее духов.
Она знала, что Логан наблюдает за ней в свете мелькавших за окнами уличных фонарей.
– Почему на вас этот смехотворный наряд? – спросил он, коснувшись пальцем подола ее платья и посылая трепетные волны тепла над ее коленями – Это выглядит как реквизит из фильма об Аль Капоне в двадцатые годы.
– Я думала, вы знаете. Мы устроили бал-маскарад в Торговом ряду.
– В Торговом ряду? Вы имеете в виду эту улочку, где стоят баки для мусора и околачиваются местные пьянчуги? – скривился он. – Как далеко заходит теперь приличная публика, чтобы позабавиться!
– Я имею в виду улицу Кошачий ряд. Вы, разумеется, слышали о ней под этим названием. Каждый, кто хочет купить что-нибудь особенное, идет к нам в магазинчики, в наши бутики.