Мелоди подъехала к дому Сета, когда Джеймс вытаскивал из своей машины пакеты с продовольствием.
– Дай-ка, я помогу тебе с этой штукой. – Он взялся за горшок с огромной розовой азалией, которую Мелоди извлекла из автомобиля. – А за остальным приду потом.
Забор из заостренных штакетин, некогда окрашенных в белый цвет, а теперь отмытых непогодой до древесины, окружал небольшой клочок земли – сад Сета Логана. Распахнув криво висевшую на петлях скрипучую калитку, Джеймс повел Мелоди за собой по дорожке, заросшей травой.
– Сет! – позвал он, открывая плечом еще более громко заскрипевшую дверь, которая вела прямо в жилую комнату.
Сет сидел в инвалидной коляске у горящего камина.
– Зачем ты притащил сюда этот засохший старый куст? – проворчал он, скосившись на растение.
Джеймс отступил в сторону, чтобы старик замети Мелоди, и возразил:
– Притащил не я, а Мелоди. Глаза Сета вспыхнули лукавством.
– Это самый прекрасный цветок, какой мне довелось видеть! Поставь его поближе, чтобы я мог любоваться им.
Джеймс сделал гримасу Мелоди.
– Что я тебе говорил? Я никогда не смогу угостить, как ни стараюсь.
– Давай входи и поскорее закрой дверь, пока ты меня не застудил до смерти, – распорядился Сет. – Мелоди, сядь на диванчик поближе к огню, согрейся. – У меня еще осталось кое-что в машине, – сказала она, стараясь не смотреть по сторонам.
В домике все было безупречно вычищено, прибрано, но впечатление оставалось такое же безрадостное, как от тюремной камеры. Мебели было, мягко говоря, минимум: кривой диванчик, упомянутый Сетом, деревянный стол под клеенкой, два кресла с откидывающимися спинками, торшер. В углублении под круглым сводом виднелись умывальник, небольшая газовая плита и старый холодильник. Угол комнаты занимал телевизор с маленьким экраном. В другом углу высилась лестница на второй этаж, где, вероятно, было не больше уюта, чем во всем коттедже. Приоткрытая дверь вела в спальню, откуда выглядывал угол узкой кровати.
Ни картины, ни фотографии на стенах. Помимо горшка с азалией, единственным украшением была обветшалая гирлянда из елочной мишуры над камином. Она выглядела такой жалкой, одинокой, что Мелоди боялась смотреть на нее. Мелоди не хотела спрашивать, как Сет отмечал Рождество – праздник, когда семья собирается вместе.