«Немедленно явитесь в Вашингтон для личных переговоров. Поезжайте пароходом „Туранник“…
Гольт громко выругался. «Туранник» снимался с якоря на следующий день. Всю ночь он был занят упаковкой вещей, а на другой день в шесть утра оставил Лондон.
Об аресте Виллэ Хельдер услышал в клубе — один из его агентов сообщил ему эту новость по телефону. Он пошел в библиотеку, уселся в кресло и принялся было размышлять о происшествиях этого вечера, как вдруг ему передали телеграмму, отправленную всего два часа тому назад из Нью-Йорка. Содержание ее было коротким:
«Немедленно приезжайте в Нью-Йорк пароходом „Туранник“.
Она была подписана человеком, с приглашением которого Хельдер был обязан считаться. Он поспешил домой, чтобы сделать все необходимые для отъезда приготовления.
…На пароходе Гольт встретил человека, которого меньше всего хотел видеть. Оба переплыли через океан, не обменявшись друг с другом даже словом.
Пока Гольт и Хельдер решали свои дела в Америке, весь Лондон говорил о внезапном отъезде молодой четы Гринби.
«Утренняя Почта» особенно интересовалась этим происшествием, считая, что здесь непременно кроется тайна. Те, кто умел читать между строк, открыто заявляли, что вся эта история — сплошная мистификация.
Репортеры выдвигали версию, что Гринби инкогнито вернулся в Лондон, чтобы иметь возможность спокойно провести свой медовый месяц. Постепенно эта газета становилась все смелее и смелее, так как энергичный репортер, разыскивающий чету по всему континенту, не нашел никаких следов… Куда же они могли деваться?
Друзья репортера принимали это исчезновение за шутку, полагая, что Джексон хочет воспользоваться этой темой, чтобы немного оживить «мертвый сезон», переживаемый прессой. Чтобы опровергнуть эти слухи, Джексон попытался разыскать обоих мужчин, вместе с ним видевших Мэри. Велико же было его удивление, когда он убедился, что оба исчезли из Лондона!
Через неделю после появления заметки в редакцию «Утренней Почты» прибыло письмо из Люцерна, написанное на бланке швейцарского отеля.
«Многоуважаемый господин редактор!
С большим интересом и неменьшим удивлением мы читали сообщение в Вашей газете. Нам непонятно любопытство Ваших сотрудников, проявляемое к нам. Будем Вам чрезвычайно признательны, если Ваши коллеги проявят большую сдержанность и добросовестность в своей работе. Думаем, что мы как частные лица вправе требовать это. Не откажите в любезности сообщить нашим друзьям в Лондоне, заинтересованным а нашем благополучии, что мы пребываем в полном здравии. В дальнейшем надеемся на Ваше молчание.