Открывать никто не торопился. Лишь через минуту подошёл крепкий детина с хорошо вооружённым сопровождением из двенадцати человек и открыл клетку.
— Выходить! — рявкнул он.
Выпускали по одному, умело, не подходя очень близко, чтобы пленник не смог напасть, но и не очень далеко, чтобы не позволить бежать.
Саша спрыгнул третьим и огляделся. Прямо перед ним возвышался белокаменный двухэтажный дворец или усадьба. В её сторону уходила резная каменная лестница, у которой дежурили две статуи неизвестных животных, похожих на львов с густой шерстью. Пространство за границей небольшой площадки было заполнено деревьями так плотно, что между ними не пробивался ни один лучик, а кроны зонтиками свисали над серой дорогой с обеих сторон.
Их сразу разделили: Кейт и девочку в одну сторону, мужчин — в другую.
Охрана выстроилась напротив и чего-то ждала, но так продолжалось недолго. Вскоре подошёл человек в грубой тунике с ярко выраженным кретинизмом на лице, ко всему этому некий колорит дополнял хлыст на ярко-красном поясе, больше похожий на затерзанный до полусмерти шарф. В противовес шерстяным кустам на груди его голова сверкала лысиной, а форма обнажённого черепа напоминала яйцо.
Яйцеголовый придирчиво, с видом знатока, который осматривает предложенный товар, подходил к каждому и оценивал. Когда верзила приблизился к Саше, тот почувствовал, словно лысый прощупывает его всепроникающими лучами. Александр посмотрел в его глаза: пустые — даже после очистки сознания остаётся больше мыслей. И тут же почувствовал удар по лицу.
— Не смотреть! — тяжёлым и скрипучим голосом рявкнул лысый и спокойно, в полной уверенности в своём превосходстве отправился к следующему
Никто больше не рисковал. Когда яйцеголовый закончил рассматривать мужчин, он подошёл к девочке и улыбнулся всеми своими двадцатью гнилыми зубами. Ребёнок сильнее прижался к девушке.
Он остановился у Кейт, которая, никогда не испытывав такого наглого взгляда, густо покраснела.
Послышался шум и цоканье копыт, которое доносилось со стороны деревьев. Оттуда показалась карета, разукрашенная драгоценными металлами и замысловатыми резными фигурками. Похоже, здесь тоже ценили золото и резьбу по дереву. Вместо лошадей были всё те же, похожие на мохнатых коней, животные.
Лысый направился в сторону приближающейся кареты.
Экипаж остановился. Кучер поспешил спрыгнуть и открыть дверцу. Карета закачалась, и из её глубин показался толстый мужчина лет сорока в украшенной золотом тоге, настолько полный, что с трудом пролезал в метровое отверстие дверцы. Карета облегчённо скрипнула, когда он с грациозностью бегемота, наконец, коснулся земли.