— А как быть с вашими романтическими бреднями? — осведомился Бирчингтон. — Все взорвать и начать с начала. Весь мир., как это у вас?… до основанья, а затем… А?
— Лозунг ничуть не хуже вашего. Но я об этом вовсе не говорил.
— Но это вытекает из того, что вы говорили, милейший. И это — ваш анархизм. БУММ! — и он засмеялся, как смеются люди, у которых клинически плохо с чувством юмора.
Хотя мне было жаль Махно (пусть даже его политические воззрения вызывали у меня мало симпатии), с меня было довольно. Пробормотав невнятное извинение, я начал ретирадные маневры по направлению к тому месту, где стояли мои знакомые. Они курили трубки и беседовали о воздушных кораблях. Тема их разговора была мне куда милее, чем та, что предлагал Бирчингтон.
Но Бирчингтон впился в меня.
— Нет, ещё секунду! Я хочу узнать от вас вот что: кто обязан принимать решения, если в стране нет правительства?
— Одиночка, — заявил Махно. Я пожал плечами:
— Если исходить из этой гипотезы, наш украинский друг совершенно прав. А кто вообще в состоянии принимать решения?
— Каждый за себя.
— Ха! — торжествующе воскликнул Бирчингтон. — Ха! И что же тогда это такое, как не демократический социализм! Это как раз то, во что я верю.
— Я думал, вы верите в машины, — я не смог удержаться от этого тычка.
Бирчингтон не уловил моей легкой иронии, как он оставлял без внимания и все саркастические замечания Махно. Возможно, ирония была для него слишком легкой.
— Демократические, социалистические машины, — он сказал это так, точно обращался к маленькому ребенку.
— Это не анархизм, — упрямо заявил Махно. Однако он вообще не пытался ни в чем убедить Бирчингтона. Он пытался его прогнать.
— Я вижу, что некоторые из моих товарищей хотели бы со мной поговорить, — сказал я Бирчингтону, подмигнул Махно и отправился прочь. Но Бирчингтон помчался за мной.
— Вероятно, вы — воздухоплаватель, как и эти люди. Разве вы не верите в преимущества оптимальной техники? Разве вам не случалось мечтать о моторе, который вряд ли оставит вас в беде, о контрольной системе, которая будет функционировать наивозможно простым образом?
— Воздушный корабль — не страна, — сказал я. По несчастью, меня услышал один ничего не подозревающий второй офицер с разбитой «Герцогини Салфорд», который не заметил Бирчингтона.
— В высшей степени могут, — сказал он. — Они как маленькие государства. Я думаю, каждый должен научиться находить общий язык с другим…
Я отдал его на растерзание Бирчингтону. Когда он понял, в какую неприятность сам себя втравил, выражение тихой безнадежности скользнуло по его лицу. Я помахал ему из-за спины Бирчингтона и удрал.