«Неужели же многовековая тайна легендарной „Казачьей сокровищницы“ так и не будет раскрыта?» — интересовался автор статьи.
— Нет уж, дудки! Теперь — будет… — вслух и достаточно убежденно ответил Спиригайло. Но тут же застонал, как от боли:
— Ах ты ж, мать твою!
Он дернул себя зачем-то за галстук, вскочил, натянул штаны и не выпуская журнала из рук выбежал из туалета.
Потом, все же, вернулся и слил воду…
Жены дома не было. Она уехала на неделю по горящей путевке — в окружной санаторий.
Наверное, ей повезло, потому что даже фотография супруги на серванте сейчас вызывала у Семена чувство острой неприязни:
— У-у, старая дура! — Огрызнулся он на безответное изображение. Чушка некультурная…
Тогда, в восемьдесят втором, увидев высыпавшиеся из кармана пиджака монеты, благоверная выклянчила их у мучимого похмельным синдромом мужа и отнесла в «ювелирку»: все-таки, серебро!
Там семейную реликвию Левшовых переплавили, изготовив по требованию заказчицы массивный перстень — безвкусицу совершенную.
И теперь это «рыболовное грузило», так и не востребованное модой, валялось где-то на дне её ридикюля.
— Клизма драная, — все не мог успокоиться Спиригайло. — Деревенщина! Ни копейки в жизни своей не заработала, сидит целыми днями перед зеркалом, чешет свои… три волосинки взад-вперед.
Но пуще всего Семена угнетало не это:
— Ох, Дмитрий, Дмитрий! Господи, да как же это могло случиться-то? Горе какое… Ушел поезд! Уше-ел.
Буквально полгода назад старинный приятель, который единственный мог бы пролить свет на тайну клада, погиб — глупо и трагически.
Случилось это в Амурской области, куда Левшов-старший отправился повидать сына.
Виктор к тому времени уже закончил военное училище и направлен был для прохождения дальнейшей службы на самую окраину нашей все ещё необьятной Родины. Приезд отца обрадовал его до такой степени, что молодой лейтенант, по-мальчишески наплевав на устав, сбежал с поста дежурного по части. Сбежал, просто сунув в карман шинели повязку и табельный пистолет.
Встречу решили отпраздновать не в ресторане или какой-нибудь местной забегаловке, а «по-домашнему» — прямо в гостиничном номере. И, разумеется, прежде всего направились в магазин.
На автобусной остановке, неподалеку от КПП, оказались отец и сын в кампании парочки подвыпивших ублюдков, оравших на всю округу матерные полублатные песни и бивших об асфальт пустую стеклотару.
Старший Левшов не сдержался первым — сделал замечание, пригрозил вызвать милицию… А в ответ получил удар длинным, проржавевшим тесаком в горло. От полученной раны он скончался почти мгновенно, на руках сына.