В знак благодарности Левшов-старший тогда пригласил Заболотного и Спиригайло в ресторан «Нарва». Осторожный Валерий Максимович, правда, отказался, сославшись на нездоровье, зато Семен прибыл вовремя и с удовольствием.
На угощение ушел весь месячый оклад Дмитрия Левшова — сидели приятели долго и капитально, по-офицерски. Выпито было столько, что уже «под занавес», что называется — лыка не вязав, подарил отец Виктора столь же пьяному Семену Игнатьевичу три увесистые серебряные монеты.
Спиригайло, как водится, пробовал отказаться, но приятель настаивал… При этом, Левшов уверял, что монеты — семейная реликвия, необыкновенной ценности исторической и достались ему от прадеда-священнослужителя.
Что-то такое Дмитрий говорил ещё про старинную икону с какими-то тайными знаками… Дескать, знаки указывают посвященным место захоронения огромных сокровищ — но вот где теперь эта самая икона, неизвестно.
Спиригайло особого внимания на пьяную болтовню приятеля не обратил. Он вообще мало что запомнил из того давнего вечера в ресторане «Нарва» — разве что, дрянной молдавский коньяк, да рожу метрдотеля, грозящего вызвать милицию.
Но потом…
Скатывался под уклон год восемьдесят седьмой — год пустеющих магазинов и растущих повсюду, как грибы, кооперативных ларьков. Оседлав унитаз в туалете своей малогабаритной квартиры, Семен Игнатьевич лениво перелистывал старенький номер журнала «Вокруг света».
Неожиданно, взгляд Спиригайло наткнулся на мутную, черно-белую фотографию, и довольное кряхтение сразу же оборвалось.
Подпись под снимком, небольшая статья… Всего-то одна страничка — но как круто перевернула она все его последующее существование!
Научно-популярный журнал информировал читателей о любопытнейших находках археологов на территории условного треугольника Черкассы-Чигирин-Табурище. В чиле прочего учеными и исследователями были обнаружены изображенные на фотографии серебряные византийские монеты. Автор делал несколько оригинальных и остроумных предположений о том, как бесценная находка могла оказаться в глубинных культурных слоях приднепровской степи…
— Мать их… в душу! — Выдавил из себя Семен Игнатьевич. Монеты на снимке как две капли воды походили на те, что когда-то по-пьяной лавочке подарил ему Левшов.
«Табурище — старинное поселение, на месте которого в наши дни раскинулся город Светловодск… — перечитывал статью абзац за абзацем Спиригайло. — Индустриальный центр, возникший при строительстве Кременчугской ГЭС, ныне популярное место туризма и отдыха… Пятьдесят тысяч жителей…»
— Точно. Левшов ведь родом оттуда, — вспомнил Семн Игнатьевич, и вновь уперся взглядом в журнальный текст.