– И Эндрю… – Квинби была не в силах выговорить то, что вертелось в ее голове. – О Боже, несчастное дитя!
Гуннар мрачно кивнул.
– Он не смог оградить свой мозг от волны этой страшной боли, которую испытывал умирающий человек. Он вместе с ним переживал и агонию, и смерть. Два дня у него не прекращалась истерика, и мы ничем не могли ему помочь. Что пережили Элизабет и Джон – невозможно описать. – В глазах Гуннара было написано страдание. Он словно снова переживал страшные события, о которых рассказывал. – А я тем временем проклинал себя. Я винил себя в том, что не торопился с его подготовкой. Но я полагал, что мальчика необходимо учить постепенно, поскольку интенсивный курс обучения мог бы травмировать его психику.
– Ты рассуждал правильно. Кто же мог предположить, что случится такое несчастье?
– Я должен был предположить! – К боли, звучавшей в его голосе, добавился сдерживаемый гнев. – Уж мне-то известно, насколько зол и жесток этот мир. Я был обязан предвидеть такую возможность и уберечь от нее малыша.
– Но ведь он все же оправился после того случая, – проговорила Квинби, желая хоть как-то утешить Гуннара. – Сейчас он производит впечатление совершенно нормального ребенка, если не считать ночных кошмаров.
– Нет, – качнул головой Гуннар.
– В чем же дело?
– После того как у Эндрю закончилась истерика, он почти неделю находился в состоянии ступора. А потом как-то открыл глаза и выглядел так, словно полностью пришел в себя. Он, казалось, начисто забыл обо всем, что случилось. Господи, как же мы радовались! Мы решили, что он каким-то образом сам излечился и теперь быстро пойдет на поправку.
– Но этого не случилось?
– Нет. Он действительно себя излечил, но помимо этого сделал с собой кое-что еще. Он возвел свой собственный барьер против боли, а поскольку Эндрю сам является очень сильной личностью, его защита тоже оказался чрезвычайно прочной. Он оградил себя от всего мира. Он прячется за этим барьером и отвергает тот факт, что обладает телепатическими способностями.
– Может, это к лучшему? – осторожно спросила Квинби. – Может, после таких переживаний ему и не надо возрождать в себе способности, таящие подобную опасность?
– Так думала и Элизабет. Ей было плевать, вырастет мальчик каким-то особенным или нет – главное, чтобы он был здоров. Но потом у него начались ночные кошмары. Поначалу они посещали его редко, затем стали случаться чаще, и под конец – каждую ночь. Иногда он боится даже закрывать глаза.
– Вы показывали его психиатру?
– Начиная с той ночи, когда произошла автокатастрофа, его наблюдали лучшие врачи «Кланада». Но они не могли понять, что происходит с мальчиком. Видишь ли, – горько усмехнулся Гуннар, – проблемы медицинского характера, с которыми сталкиваемся мы, являются новыми, слабоизученными для врачей. Когда речь заходит о нас, им приходится действовать наугад, методом проб и, к сожалению, ошибок. Тем не менее, через некоторое время им удалось поставить диагноз и предложить некоторые рекомендации. Эндрю – прирожденный телепат, и подавление этих способностей для него неестественно. Его психика – это поле боя, и единственное время, когда он осознает, какая битва происходит внутри его, это часы сна.