- Нам надо встать, Адианн. Скоро сюда прибудет Янифф. - Он с нежностью смотрел в ее растерянное лицо. - Конечно, Яниффа в его годы ничего не смутит, но, думаю, ты предпочтешь встретиться с ним, стоя на ногах. Разве я не прав, зайра? - Подняв одну бровь, он ждал ответа. Он был страшно горд тем, какой вызвал в ней отклик. Хотя ни минуты не сомневался, что все будет именно так.
- Да, конечно. - И тут же Дина запоздало удивилась: как это она в чем-то с ним согласилась, особенно сейчас, когда он смотрит на нее с таким самоуверенным лукавством.
Один поцелуй? Так она себе сказала? Что с ней произошло? Что бы это ни было, больше она этого не допустит. Господи, что он подумает о ней, потерявшей самообладание, как озверевшая без любви старая дева? Наверное, его шокировала ее пылкость, и он уклонился из чувства самосохранения. Сейчас она его успокоит.
- Лорджин, это никогда не должно повториться.
Он вздрогнул, как от удара хлыстом:
- Что?
Дина опустила глаза на свои переплетенные пальцы:
- Это не должно больше повториться. Мы... мы не можем допустить, чтобы это случилось снова.
Лорджин был потрясен. Ей не понравилось его прикосновение? Понравилось, он готов был поклясться кровью Айи, что понравилось. Он знал это и яростно накинулся на нее:
- О чем ты говоришь?
Дина испугалась свирепости, с которой он отреагировал на ее слова, не ожидая такой реакции.
- Я всего лишь сказала то, что сказала. Это не должно повториться. Когда я отсюда уеду...
- Это может повториться и будет повторяться. Часто. - Он возвышался над ней, уязвленный ее словами. - Ты никуда не уедешь...
Речь его была прервана неожиданно появившимся в конце пещеры свечением. Оно становилось все ярче и ярче, образуя уже знакомый Дине круглый проход, который эти существа использовали для перемещения. Ей это уже стало надоедать. Единственное, что ее интересовало, это о чем собирался говорить Лорджин. Не важно, она еще успеет поспорить с ним потом. Спор обещал быть интересным. Еще она не понимала, о чем хочет с ней поговорить какой-то Янифф.
Из облака света вышел самый странный зверинец, который она когда-либо видела.
Средоточием его был очень-очень старый человек. Его серебристые волосы свисали на спину, темно-красное одеяние доходило до пола. Как и плащ Лорджина, одеяние старика было усеяно странными золотыми символами. В правой руке он держал длинный скипетр, конец которого радужно переливался. На его левом плече восседало громадное крылатое чудище. Голова его походила на орла, а туловище напоминало совиное.
Когда старик приблизился к ней, Дина обратила внимание на то, что его глаза абсолютно черные, они не отражали и не поглощали света. Зрачки в них она разглядеть не смогла. Вдруг птица повернула к ней голову, страшно напугав. У птицы были такие же глаза, черные, как ночь, и такие же бездонные.