– ДА! – Я ударила кулаком в воздух, словно только что выиграла Уимблдонский турнир.
Макс Остин взглянул на меня.
– Все это увязывается с моим сном, – объяснила я.
– С вашим сном? – повторил он, но без иронии. – Расскажите мне ваш сон.
– Вообще-то я не такая, – запротестовала я. – Я не верю во всю эту чепуху про анализ сновидений. Кроме того, это даже не совсем сон. Я дремала, и у меня в голове внезапно возникли образы того, что могло произойти. Вроде видения, но по ощущениям похоже на сон.
Я понимала, что несу полную чушь.
– Просто расскажите мне, – тихо попросил он. Когда я добралась до той части, где Фред закурил вторую сигарету и не затушил ее, Макс остановил меня:
– Вы знали, что он курил?
– Вообще-то нет, я просто предположила…
– Мы спрашивали мисс О'Лири, и она сказала, что, насколько ей известно, Фред не курил. Да и окурков не нашли.
– Тогда, может, внутрь что-то бросили, и начался пожар?
– Вы это видели в вашем… вашем «видении»? – В его тоне проскользнули скептические нотки.
– Я просто рассматриваю это как возможность, – призналась я.
– Продолжайте.
Запинаясь, я вымученно изложила свою версию гибели Фреда.
– Но было темно. Вы не могли этого видеть, – заметил Макс Остин.
– Я ничего не видела. Это все у меня в голове. Меня там не было. – Я уставилась на него. На что он намекает?
– Вполне возможно, что Фредерик Фокс умер именно так, как вы описали. Пожарные установили, что был поджог.
– С канистрой керосина. – Я гнала прочь мысли о том, что на канистре остались отпечатки Базза и что из этого следует. – А на ней были отпечатки Кевина? – с надеждой спросила я.
– Нет. Хотя снаружи мы нашли следы, которые совпадают с его теннисками.
– Ну, если он играл в футбол…
– Еще мы нашли следы другого ребенка, но Кевин утверждает, что играл только с Фредом и что тридцать первого декабря вообще не был у вас в саду.
– И вы ему поверили? И что за другой ребенок?
– Это мы и пытаемся выяснить, потому что такие же следы нашли возле дома Астрид Маккензи в ночь пожара.
Я вся обратилась в слух.
– Но я думала, вы допрашивали мужчину?
Макс Остин холодно взглянул на меня.
– Да, – протянул он. – Естественно, мы беседовали со всеми, чьи отпечатки нашли в доме, но я говорю об отпечатках снаружи. На почтовом ящике, например. Кто-то просунул в него тряпку, вымоченную в керосине, а потом бросил зажженную спичку. Так начался пожар в доме Астрид. Кто бы ни топтался вокруг почтового ящика, засовывая в него тряпку, он оказался довольно глуп и не надел перчатки. Мы имеем дело с любителем.
– Может, ребенок? В конце концов, она ведь вела детские передачи.