– Я не могу передать вам, как мне жаль. – Я понимала, что говорю банальности.
– Тогда почему вы снова пустили ее к себе домой? Если бы вы не сдали ей домик, мой Фред никогда бы туда не пошел. – В ее голосе зазвучали истерические нотки. – Фред был моим старшеньким. У меня еще четверо, а отца Фреда больше нет. Мне был нужен Фред. Он был моим старшеньким, – повторила она.
– Вы уже похоронили его? – спросила я. Анжела ничего не говорила о похоронах, но ее присутствию вряд ли обрадуются.
– Вчера мы его кремировали. То, что от него осталось, – сказала миссис Фокс без тени иронии. – А она даже не потрудилась явиться. Надеюсь, там, куда он отправился, нет таких ангелов, как она.
– Вам чем-нибудь помочь? – Прямой вопрос куда лучше, чем жуткое: «Если вам что-то понадобится…»
– Выясните, кто устроил пожар.
– Но полиция…
– ЭТО СЛУЧИЛОСЬ В ВАШЕМ САДУ! – закричала она. – Вы должны разобраться.
Она стояла совсем близко и пристально смотрела мне в лицо, обвиняя в том, что произошло с ее сыном. Подошла другая женщина и ласково увела ее прочь, но это уже не имело значения. Она тронула мое сердце, и я была этому рада. Я знала, что продолжаю думать о Фреде потому, что отчасти действительно чувствую себя ответственной за случившееся. Я – не мать, у меня нет детей, и я не допускаю мысли, что чувства, которые я питаю к воспоминаниям о Фреде, – материнские. И все же в некотором роде они именно такие. Я стояла у касс, меня объезжали люди с нагруженными тележками, и я немедленно решила сделать все возможное, чтобы найти убийцу Фреда.
Я с трудом узнала дом, который покинула два часа назад. Мама ринулась в бой. Повсюду сновали рабочие – во всяком случае, так казалось. На самом деле их было только двое, но, судя по жалобному визгу дрелей, как будто разбирали весь дом. Все гораздо хуже, чем я ожидала. Я рухнула на стул. Интересно, как я смогу написать хоть слово для Сельмы при таком шуме?
Половицы в примыкающей к кухне гостиной подняли, и между ними торчала чья-то голова. Запах стоял тошнотворный.
– Еще месяц, и ваша кухня рухнула бы в подвал, – радостно сообщил мне рабочий.
– Где мама? – нервно спросила я, ожидая, что она вот-вот выскочит из-под пола и поразит меня молнией.
– Она там, сзади. – Он кивнул в сторону сада. Рядом с ней я увидела Фелисити Вуд, ее подругу по садоводческому клубу. Они шли по черному газону вокруг летнего домика, шагая по пеплу и явно не замечая вони, сохранившейся после пожара. Весной и летом Фелисити приходила раз в неделю с двумя здоровенными мужиками. Стоило им попасть в наш сад, как она сразу начинала ими помыкать. Подстригите газон, выкопайте тут, посадите там, приказывала она, следуя очередному гениальному плану по ежегодному обновлению маминого сада. Сейчас они сгребали лопатами пепел и бросали его в мусорные мешки. Я и так чувствовала себя виноватой из-за того, что ничего не делала по дому. Но мама сумеет пристыдить меня и насчет сада.