– Да, поймали. А вы знаете, где стоит его дом, то есть стоял? Риллингтон-плейс, дом десять? Я там живу. После убийств люди, жившие в этих викторианских коттеджах с террасами, обнаружили, что не могут продать свои дома. Никто не хотел там жить. Городской совет решил все снести и перестроить район заново.
– А что с площадью Уэсли?
– Я решил, что это подходящее место для меня, учитывая мою работу. После того как Сэди уб… после того как Сэди умерла, я решил переехать. Я не мог оставаться в старой квартире. Вообще-то, я хотел что-нибудь купить, но площадь Уэсли даже тогда была мне не по карману. На зарплату фараона там дом не купишь. Район кишмя кишит адвокатами, телепродюсерами, дизайнерами, архитекторами и тому подобным сбродом. А потом агент по недвижимости спросила меня, не хочу ли я снять квартиру, и я согласился. У меня маленькая студия на последнем этаже. Принадлежит какому-то журналисту, который живет в Нью-Йорке. Конечно, место не такое фешенебельное, как это. – Он обвел рукой комнату и покачал головой. Я немного рассердилась. Он решил последовать примеру Кэт и обвинить меня в том, что я заносчивая дама из среднего класса?
К моему облегчению, он улыбнулся:
– Там одна комната, кухня и ванная, но я обожаю ее. Прямо за домами проходит метро, и я часто лежу в постели и слушаю, как грохочут поезда. Не знаю почему, но их шум успокаивает меня. Все думают, будто я спятил, раз живу в такой крошечной квартирке. По крайней мере, меня оставили в покое. Даже не представляю, что обо мне говорят. Наверное, что-то вроде: «Ему нужна свобода после пережитой трагедии».
Он снова улыбнулся. Во всяком случае, улыбнулись его губы. А в глазах застыла вечная грусть. Судя по тому, что виднелось под грязным плащом, он снял свою модную одежду. Может, свидание не состоялось. Интересно, такое часто происходит? Бедный, одинокий Макс!
– А потом им втемяшилось в голову, что я не забочусь о себе. Ричи взялся приходить ко мне домой и проверять, как у меня дела. Будто я не замечаю, как он время от времени заглядывает в мой холодильник. А сейчас стало еще хуже. Думаю, это Кэт его подстрекает. Вот почему он приходил ко мне сегодня вечером. Минут через двадцать после того, как я вернулся домой с бельем, он притащил еду из ресторанчика и спросил, не хочу ли я сходить с ним выпить пива. Но я резко ему отказал. Во всем виновата моя чертова гордость. Я сказал ему, что, если он хочет сделать что-нибудь полезное, пусть лучше заглянет в гаражи – посмотрит, что там происходит. Не успел я оглянуться, как он вернулся с жуткой раной на виске.