Он отнес Доминика в главную спальню, потом в гардеробную.
Джессика пошла за ними и остановилась в спальне. Она слышала громыхающий бас отца и писклявый голос сына, но слов было не разобрать.
Когда через несколько минут они вышли из гардеробной, на Доминике была рубашка Дейна. Подол доходил до пола, рукава волочились по ковру.
– Он позавтракал, умылся, но отказался надевать кожаный костюм, потому что он, видите ли, в нем задыхается, – объяснил Дейн.
Джессика с трудом сохраняла серьезное выражение лица.
– Это папина рубашка, – с гордостью сообщил Доминик. – Она мне велика, но я не могу бегать голозадый…
– Голый, – поправил Дейн. – Не говори про свою заднюю часть в присутствии леди. И не бегай с болтающимся насосом, даже если тебе очень смешно слушать, как визжат шокированные фемины. А еще не поднимай рев на рассвете, когда все еще спят.
Доминик немедленно перевел внимание на кровать. И вытаращил свои черные глаза.
– Папа, это самая большая кровать в мире?
Он вздернул рукава рубашки, подхватил в горсть ткань, болтавшуюся вокруг тощих ног, просеменил к кровати и разинул рот, гладя на нее.
– Самая большая в доме, – сказал Дейн. – Однажды в ней спал Карл II. Когда в гостях король, ему уступают самую большую кровать.
– Ты заделал ей ребенка в этой кровати? – вопросил Доминик, глазами указав на живот Джессики. – Мама говорила, что ты заделал меня в ее животе на самой большой в мире кровати. Там сейчас есть ребенок? – Он показал пальцем.
– Да, – сказал его светлость. Жена вздрогнула, он от нее отвернулся, прошествовал к кровати и посадил на нее своего сына. – Только это секрет. Ты должен заверить меня, что никому не скажешь, пока я не дам разрешения. Обещаешь?
– Обещаю. – Доминик энергично кивнул.
– Я знаю, трудно удержать такой интересный секрет, – сказал Дейн, – но я на тебя рассчитываю. В награду именно тебе я со временем разрешу рассказать всем эту новость. Справедливо?
Не долго думая Доминик мотнул головой вверх-вниз.
Стало ясно, что у мужчин не возникает трудностей в общении. Ясно также, что Доминик податлив как глина в больших руках отца, и отец это понимает.
Дейн самодовольно и свысока поглядел на озадаченную жену, потом унес сына из комнаты и сразу же вернулся, улыбаясь.
– Ты как-то уж очень уверен в себе, – сказала она.
– Я просто умею считать. Мы женаты пять недель, и ты ни разу не жаловалась на недомогание.
– Слишком рано, чтобы определить, – сказала она.
– Нет, не рано – Он поднял Джессику на руки так же легко, как сына, и отнес к кровати. – Смотри, как легко сосчитать: одна плодовитая маркиза плюс один зрелый маркиз равняется ребенку где-то в феврале-марте. – Он не отпустил ее, а сел на кровать и посадил к себе на колени.