Джил почти пожалела, что покидает Лондон.
- Это точно, - согласился Алекс и добавил: - Я слышал, что у вас был презанятный день в Аксбридж-холле.
Джил уставилась на него. Он что, читает мысли?
- У вас, как у футбольной команды, было совещание на поле?
- У нас тесные отношения, - с иронией ответил Алекс.
- Было очень интересно. - Джил очень хотелось рассказать ему обо всем, что она узнала, но она подавила это желание. - Давно ли вы здесь живете, Алекс?
- А что?
- Просто интересно, знаете ли вы что-нибудь об истории семьи?
- Об истории семьи или о так называемом исчезновении Кейт Галлахер? Их взгляды скрестились.
Видимо, Джил покраснела. Значит, они с Лорен обменялись информацией. Можно было не спрашивать, рассказала ли Лорен обо всем Томасу. Разумеется, рассказала.
- Разве можно винить меня в любопытстве?
- Полагаю, что вам нужно чем-то занять свои мысли, и одержимость Кейт Галлахер как раз служит этой цели. Но отвечаю на ваш вопрос: меня взяли в эту семью, когда умерла моя мать. Мне было четырнадцать. Несколько лет спустя я уехал из Лондона, чтобы поступить в Принстон, закончил среднюю школу в Уортоне. Ровно десять лет назад я вернулся сюда. И - нет, я ничего не знаю о ней.
- Вы должны хоть что-то знать об Энн, - настаивала Джил.
- Но не знаю. - Алекс замолчал.
Вряд ли это было правдой. С другой стороны, Хэл говорил ей, что Алекс увлечен своей работой. Теперь Джил ясно это вспомнила. Может, он живет в вакууме. Но это сомнительно. Джил хорошо разбиралась в людях. Алекс казался умным и сообразительным.
- Мне известно, что такое почти не иметь родных, - проговорила она.
Он с удивлением посмотрел на нее.
- Мои родители погибли, когда мне было пять с половиной. Автокатастрофа. Можете поверить? Но что самое ужасное, я их не помню. Не помню своих родителей. - А Хэла она помнит и постарается, чтобы эти воспоминания не потускнели.
Эта задача казалась непосильной.
Воцарилось молчание.
- И в чем же суть? - наконец спросил Алекс.
- Ваша мать умерла, и вашей семьей стали Шелдоны. По-моему, они чрезвычайно важны для вас. Когда умерла Энн, ей было за восемьдесят, верно? - Джил встретилась с ним взглядом. - А сколько сейчас вам? Тридцать три? Тридцать четыре? Тридцать пять?
- Вы просто маленький бульдог, - беззлобно сказал Алекс. - Мне было девять, когда она умерла. Я знал ее, но мало. Она была из тех старух, которых дети избегают.
Интересно. Лорен сказала то же самое.
- Почему?
- Энн была строгой и любила командовать. Она была настоящим матриархом. Мы все боялись ее. Энн все боялись. Даже слуги.