Оставшиеся восемь патронов изрешетили центр.
Когда оценили сумму, довольный майор задумчиво проговорил:
- Ну вот, есть у нас с тобой и скрипочка, дружок. Для твоего первого концерта. - Вздохнул. - Но соревнования-то проводятся с прицелом диоптрическим.
Рассказал, как еще по дороге в Москву зашел в областной спорткомитет, узнал, бывают ли тут соревнования по стрелковому спорту, встретился с каким-то дядькой. Выяснилось, что он отставной полковник, спец по стрелковому оружию и помогает этому комитету устраивать разные соревнования, бывает на них главным судьей.
Фамилия у полковника была смешная и ласковая - Скворушкин, да и сам он, утверждал Хаджанов, был ласковый и мягкий. Они зашли в кафешку, заказали по сто грамм поддельного коньячку, и Скворушкин с радостью обещал включить Бориса Горева на соревнования юниоров, которые будут
проходить в сентябре параллельно со взрослыми стрельбами. Даже записал фамилию, имя и отчество Бориски на обрывке газеты, сложил в бумажник. Да и выдвигает-то его серьезное заведение - районное отделение РОСТО, да и военный санаторий не какой-нибудь там любительский кружок.
После таких известий Борис стрелял по три раза в день: с утра, днем и под вечер. Делал до десяти серий за тренировку. Гильзы только летели. И не приходил ему на ум, уже взрослому парню, вопрос, откуда же деньги-то на патроны? Ведь он расстрелял их только в августе не сотни, а целые тысячи.
Хаджанов об этом даже не заикался. Для него, как казалось ребятам, все теперь сошлось на Борисе, а отдыхающие офицеры в штатском, порой заходившие небрежно попалить, вызывали плохо скрытое раздражение.
Как всегда, с неизменной улыбкой, провожая из тира кого-нибудь из них, он подмигивал ребятам и шепотом, смеясь, припечатывал:
- Тебя бы, теля, не командиром, а в детсад. В лучшем случае, воспитателем.
- А что это - теля? - спрашивал Глебушка.
- Не знаешь? - смеялся майор. - Да просто теленок!
Они хохотали хором. Иногда подсобрав троих-четверых таких вот "телят", Хаджанов любил "макнуть их в шашлычный соус" - как деликатно он прибавлял.
- А теперь, товарищи офицеры, можно показать вам, что такое достойная стрельба?
Мужичков всегда это заводило, получалось, что они стреляли недостойно, но делать в санатории им было все равно нечего, так что они обычно с вызовом заявляли:
- Ну, ты тут живешь, похоже, в этом тире! Чего тебе не насобачиться!
- Я-то живу, - отвечал покладисто Хаджанов, - но покажу-то не я. А - вот! Мальчик!
Борис вставлял обойму, выпускал ее с предельно возможной скоростью, мишень подъезжала на специальных рельсиках, уже сделанных на тутошнем заводе, и офицеры разных родов войск всегда, без сбоев, бывали посрамлены.