Но то, что от меня этого и не требовалось, вызывало лишь чувство облегчения.
– Зачем позвала? Готова поделиться идеями?
– Да, теперь готова.
Она подошла к двери, приоткрыла ее и выглянула в арсенал.
– Никого. Хватило ума не подслушивать. Вот тебе пистолет и куча патронов. Ты стреляй не торопясь, а я буду рассказывать.
– Хорошо.
Разумная идея. На самом деле большинство чувствительных микрофонов не выдерживает близкой стрельбы – портятся они, вот их никогда и не ставят в тирах и стрельбищах. Известная с давних пор истина.
Я взял со стола «стечкин», вставил магазин и быстро произвел три двойных в мишень на десяти метрах.
– А здорово… Хорошо у тебя получается, – сказала, посмотрев в ту сторону, Светлана.
– Я все же снайпер, не кондитер, – пожал я плечами.
– Я думала, это только из винтовки.
– Нет, я почти из всего неплохо.
– Тогда в Аламо тебе самое место, среди этих психов, – удовлетворенно, словно окончательно убедившись в какой-то мысли, сказала она. – А девочка твоя так же стреляет?
– Не хуже, – лаконично ответил я.
– Понятно, нашли друг друга, – кивнула она. – Рассказываю теперь. Я хорошо знакома с одним человеком из Ордена, почти с самого верха. У нас хорошие отношения, и я оказала ему некие услуги. Не сексуального характера, если тебя волнует! То есть под столом не отсасывала.
– Начало интригует, – улыбнулся я.
Она пропустила мою ремарку мимо ушей, продолжила:
– Он почти с верхушки, но не самой. Что-то вроде младшего партнера в компании. Право голоса имеет, но недостаточно весомое. У него есть проект, который в случае успешной реализации поможет ему подвинуть остальных на нашем Олимпе. Что за проект – точно не знаю, не хочу врать и предполагать. Но ему очень нужен человек, который проект возглавит. Он должен быть русским, разбираться в военном деле и уметь организовывать специальные операции. И не входить в существующие русские группировки. Ты очень хорошо попадаешь под это описание. Я взяла твой файл, немножко оттенила краски для яркости – и передала ему. Сказала, что только я могу тебя уговорить, а так ты – свободный художник.
– Понятно, – кивнул я. – И дальше?
– Он хочет с тобой встретиться.
– Здесь?
– Нет, ни в коем случае. – Она даже руками замахала. – Кроме меня, здесь об этом не знает ни одна живая душа. Я совершаю самый страшный карьерный грех – обращаюсь через голову нескольких начальников к начальнику олимпийского масштаба. И если это всплывет – меня уничтожат. Майлз загонит меня в Порт-Дели смотрителем площадки приема навеки, а начальник Базы ее поддержит, потому что я и через его голову прыгаю. Но если все получится – я на Нью-Хэвене, на должности, позволяющей забыть о Майлз, а еще лучше – припомнить ей все, что я терплю. Мой союзник – на вершине и связан со мной узами удачного сотрудничества. Это будет работать и впредь.