— Да что вы говорите? И правда! А вот мы так пойдем… — И Леня переставил ладью.
— Кроме того, ты сказал, что марка с душком. Значит, нужен тебе человек, который криминала не очень боится. Без особых, так сказать, моральных принципов. Короче, нужен тебе Стасик Полуянов, — решил наконец Иван Игнатьевич. — Человек он склочный, вздорный, скандальный, посему в клубе со всеми переругался и второй год носа туда не показывает. Кроме того, настоящий фанат, на все пойдет ради того, чтобы на редкую марку только посмотреть, только в руках ее подержать. И криминала не побоится. В свое время купил с рук коллекцию, украденную у одного профессора… — Иван Игнатьевич мечтательно зажмурил глаза, вспоминая свое боевое прошлое. — Так что записывай адресочек… а лучше, конечно, так запомни — лишняя писанина в нашем деле ни к чему, а ты человек молодой, память у тебя хорошая, не то что у меня, старика…
— Не кокетничайте, Иван Игнатьевич! — усмехнулся Маркиз. — Вашей памяти любой молодой позавидует, кому угодно сто очков вперед дадите… Кстати, вам, извиняюсь, шах и мат!
— Ну вот всегда ты так! — огорчился старик. — Усыпил мое внимание, отвлек своими расспросами и обыграл старика! Давай еще одну партию, реванш!
— Извините, Иван Игнатьевич, некогда! — Леня поднялся со скамейки. — В следующий раз! Очень приятно было с вами встретиться, а сейчас позвольте откланяться!
Судя по информации Ивана Игнатьевича, скандальный филателист Стасик Полуянов проживал в поселке Шувалово, в доме номер двадцать семь по Большой Болотной улице.
Леня миновал Поклонную гору, выехал на Выборгское шоссе, вдоль которого выстроились мрачные кирпичные замки и дворцы новых русских первого призыва (значительная часть которых закончила свои дни в криминальных разборках кровавых девяностых или парилась на нарах), современные таунхаусы менеджеров крупных западных компаний, свернул с шоссе по узкой заасфальтированной дороге, проехал по перешейку между двумя Суздальскими озерами и оказался на Большой Болотной улице.
Здесь возникли некоторые сложности: часть старых домов на этой улице была снесена, на освобожденных участках полным ходом шло строительство новых зданий, поэтому разобраться с номерами было непросто.
Леня заметил на огороде возле одного из уцелевших бревенчатых домиков явно довоенной постройки повязанную цветастым платком женщину лет шестидесяти, вооруженную штыковой лопатой и ведущую безжалостную борьбу с сорняками. Затормозив возле забора, он окликнул ее и спросил, где находится двадцать седьмой дом.
Женщина распрямилась, воткнула лопату в землю, поправила платочек и только тогда проговорила: