— Олечка! Чижова! — воскликнула она, поднимаясь из-за стола. — Как давно я вас не видела! Дамы, дамы, я закрываюсь! Имею я право на короткий перерыв?
— Кто это такая? — ревниво зашептались дамы, приглядываясь к счастливице.
— Как, вы не знаете? — отвечали те, кто считал себя более информированным. — Это же Ляпунова из НДТ!
— Да что вы говорите! Вовсе это не Ляпунова, а совсем даже Некогдамская из Скромного театра…
Через несколько минут Римма Борисовна и Лола сидели за столиком театрального кафе. Лола пила капуччино с миндальным пирожным, Римма Борисовна, которая всю жизнь вела непримиримую борьбу с лишними килограммами, — американо с кусочком лимона. Разговаривали они, разумеется, о театре. И о своем месте в нем.
— Олечка, золотко, вы не хотите вернуться на сцену? Я, конечно, понимаю, у вас теперь другие приоритеты… ваш муж, он требует к себе повышенного внимания…
— Муж? — удивленно переспросила Лола.
— Ну да… я знаю, что вы вышли замуж за олигарха…
— Кто вам это сказал?
— Не волнуйтесь, — Римма Борисовна понизила голос, — от меня это никто не узнает! Я — могила… я умею хранить тайны, особенно чужие! Когда Люся Закусова под большим секретом рассказала мне, что у Ляли Кустицкой ребенок от режиссера Венусова, разве я кому-то проболталась? Никому! Ни одной живой душе!
— Что вы говорите? — оживилась Лола. — Кустицкая замужем за одним безумно богатым типом из Нефтеюганска! Он по национальности не то якут, не то эскимос… вспомнила — ненец! Такой темный, коренастый, глаза раскосые…
— А ребеночек рыженький, весь в кудряшках! — подхватила Римма. — Ляля потратила месяца два, чтобы внушить своему муженьку, что во время беременности она слишком много ела апельсинов, вот волосы у сыночка и порыжели! Можете себе представить — он поверил! Я просто преклоняюсь перед Лялей! Какая женщина! Но что это мы все о постороннем — что вас привело ко мне?
— А вы теперь не только в драму билеты продаете? — Лола начала издалека. — И оперой увлекаетесь?
— Да, вы знаете, решила расширить репертуар! Опера ведь это тоже драма, только выраженная музыкой, — стрекотала Римма Борисовна. — Вы только вспомните божественную Каллас! Как она играла, с каким неподдельным чувством! Кроме голоса, замечательный драматический талант!
Лола и сама неплохо относилась к опере, но в данный момент в ее планы не входило увязать в специфической беседе. Леня велел ей выяснить, не знает ли Римма Борисовна координат шустрого старичка Прохора Петровича. Или имен его знакомых. Что делать, если ее напарнику непременно потребовалось Прохора Петровича найти и потолковать с ним без свидетелей о поддельной марке, которую он, надо думать, хотел всучить покупателю по кличке Шершень.