— Как?! — настала очередь ахать Павлову.
— Сердечный приступ, говорят.
— Вот как… — «так я и знал, что когда-нибудь это случится», подумал про себя Павлов.
— Наши между собой судачат, что ФСБэшники сильно надавили на нашего шефа, вот сердечко и не выдержало.
— Надавили? — удивился Виктор, — это в честь чего?
— Да ерунда какая-то, пришли расспрашивать про какого-то итальянца, который ужинал у нас, да с тех пор его никто не видел.
— А Браско тут причем?
— В том и дело, что не причем. Да только помер шеф, и «скорая» не спасла.
ФСБэшники видать струхнули, но быстро оправились, следаки их душу из всех вынули, особенно макаронникам досталось. Весь ресторан сверху до низу обыскали, уж думали полы снимать будут, но тут на нашу беду или радость, до сих пор не пойму, нашли в морозильной камере труп. Да не просто труп, а именно того, кто их шибче других интересовал.
— Тааак… — только и произнес Виктор Павлов.
— Виктор Федорович, вами особенно интересовались, — доложил Куликов, — и целью вашей командировки.
— Ну, спасибо Саша за информацию, — сказал на прощание Павлов, — видно придется в Москву возвращаться.
— Мы вас очень ждем.
Убрав телефон в карман легкой куртки, Виктор призадумался. По логике, его давно должны были вызвонить, ведь он ежедневно связывался с Браско. Ведется какая-то игра. В сейфе Браско осталась та самая видеокассета с записью последнего приезда Джованни Ризио в «Джоконду». Итак, надо выходить на «москвичек» и скорректировать свои действия в связи с происшедшими событиями.
— Мертвые сраму не имут, — произнес вслух Виктор, утвердившись во мнении, что придется покойному Браско взять убийство Джованни Ризио на себя.
Труп Джованни Ризио уже переправили в морг, персонал был опрошен и отпущен по домам, ресторан опечатан и содержимое сейфа, безжалостно взломанного сотрудниками управления находилось в полиэтиленовом мешке для улик. Николай Амбросимов и Алексей Наумов усталые, но довольные уловом, зашли в пивной бар выпить заслуженную кружку пива. В баре витал особый аромат: смесь пивных дрожжей, квашеной капусты и жареного мяса. Еще здесь подавали замечательные свиные ножки, баварские сосиски, а сопровождался весь этот праздник непременною пинтою отменного немецкого пива. Помещение бара напоминало настоящую мюнхенскую пивную.
Под звуки бравурной музыки официантки в белоснежных передниках легко лавировали между массивными струганными столами.
— Мы славно поработали и славно отдохнем! — заявил подошедшей официантке Наумов.
— Все, что есть в печи, все на стол мечи. Ферштеен?