Его руки сомкнулись на моей шее и сдавили не на шутку. Меня окатила волна ужаса, я не могла произнести ни слова. Он что, всерьез похваляется меня задушить?
– Ах мерзавка! Ну!
Мне не хватало воздуха. Я чувствовала, как глаза снова заволакивает ярко-красный туман. Поплыли по лесному домику странные желтые круги. Ноги подкосились, и я словно куда-то полупровалилась.
– Гм, какая тонкая шея, – слышала я как во сне злой чужой голос. – И нашли же такую нежную красотку. Сколько она им стоила – тысяч двадцать?
Его руки разжались, он отпустил меня. Сквозь болезненный дурман удушья я слышала, как Шаретт наливает в кружку пиво. С ней он вернулся ко мне, насильно разжал мои губы и, запрокинув голову, влил мне в рот все содержимое кружки. Я поперхнулась, пиво потекло по подбородку, одежде.
– Оставьте меня, – произнесла я шепотом. – Иначе я сейчас умру.
– Нет, сначала ты скажешь мне, как ты здесь оказалась и какое у тебя было задание.
Шаретт видел, что я совершенно без сил, и, видимо, успокоился. Даже, отошел, сел в кресло, положив скрещенные длинные ноги на стол. Затем спохватился, достал пистолет, зарядил его и, положив перед собой, снова принял прежнюю позу. Я медленно вытерлась рукавом, недовольно подмечая, как жутко выглядит фигура Шаретта в последних красных отблесках головешек в очаге. Черное в красных бликах – чем не цвета ада? И внешность этого вандейца казалась демонической – лихорадочно блестящие, неправдоподобно большие и черные, как угли, глаза, какое-то безумие во взоре, чувственный крупный рот, искривленный ненавистью, трепещущие крылья носа и вдобавок – эта черная повязка на голове, из-под которой падают смоляные слипшиеся волосы.
– Ну? Ты можешь уже говорить?
– Я принцесса де ла Тремуйль де Тальмон. Я пришла к вам сама, меня никто не подсылал, и я не собиралась покушаться на вашу жизнь.
Он и бровью не повел, услышав эти слова, и я была слегка сбита с толку. Все-таки мое имя должно было прозвучать неожиданно и произвести сильное впечатление. А смуглое лицо Шаретта осталось странно застывшим и каменным.
– Вы меня слышали? – проговорила я полуиспуганно. – Я сказала вам правду. Я не выполняла ничьего задания. Меня привела сюда Мьетта, ну, девушка из вашего отряда. Мне нужно было застать вас одного. Я уже десять дней пытаюсь это сделать.
– Ага, стало быть, ты уже давно за мной охотишься.
– Вы употребляете не те слова. Я не охочусь. Я скорее гоняюсь. Я аристократка, и поэтому полагала, что вы, как аристократ, согласитесь мне помочь. Не могла же я обратиться к крестьянским вождям. Им было бы труднее понять меня.