– Это временное запрещение на публикацию, – сказал он, зная, что угадал правильно. «Сарделька», она же «СР», на нормальном языке означала судебное решение, приостанавливавшее публикацию материалов, которые могли нанести вред интересам следствия.
– Послушай, Холли, – добавил Грант, потирая переносицу, – для публикации я могу сказать только одно: упомянутые тобой факты могут иметь, а могут и не иметь никакого отношения к смерти Бальфур. На данный момент это все.
– Но даже это – новости, Грант.
– Но и эти новости могут нанести ущерб следствию.
– А ты подай на меня в суд, ха-ха!
– Это грязный трюк, Холли. И я тебе его припомню.
– Сначала встань в очередь.
Грант хотел первым бросить трубку, но Холли его опередил. Тогда он вскочил и начал в бешенстве пинать все, что попадалось ему под ноги: стол, кресло, снова стол. Потом настал черед корзины для бумаг, купленного в прошедшие выходные новенького кейса и дальнего угла комнаты. Наконец Грант устал и, тяжело дыша, прижался пылающим лбом к прохладной облицовке стены.
«Я должен обратиться с этим к Карсвеллу… и к Темплер, – подумал он. – Сначала к Темплер – доложить по команде, – а уж ей придется пойти с этим к заместителю начальника полиции, который, вероятно, вынужден будет побеспокоить самого босса». Между тем, до конца рабочего дня оставалось всего несколько часов, и Грант спросил себя, как долго он может тянуть с этим неприятным делом. Каждую минуту Холли мог сам позвонить Темплер или Карсвеллу, и тогда Гранта ожидали еще большие неприятности. Нет, если уж идти, то идти сейчас, и тогда, быть может, они еще успеют получить у прокурора «сардельку».
Грант снял трубку и снова крепко зажмурил глаза, словно безмолвно молился.
Потом он набрал номер.
Рабочий день заканчивался, но Ребус вот уже десять минут не мог сдвинуться с места, неотрывно глядя на разложенные на столе кукольные гробики. Время от времени он брал один из них в руки, вертел так и сяк, сравнивал с остальными и клал на место. Последнее, что пришло ему в голову, это комплексная антропологическая и трасологическая экспертиза. Инструменты, с помощью которых были сделаны гробики, должны были оставить характерные следы – царапины, задиры, бороздки, – исследовав которые специалист мог определить, действовал ли здесь один человек или разные. Возможно, эксперту даже удастся доказать, что пазы для соединений прорезаны одной и той же стамеской. Не исключено, что на дереве сохранились отпечатки пальцев, а в щелях – волокна или волоски… Кроме того, деревянные куклы были завернуты в сделанные из лоскутков подобия одежды. Быть может, эксперты сумеют сказать что-то и о ткани?