Ребус обхватил голову руками, чувствуя, что если он этого не сделает, она может просто-напросто лопнуть. Слишком много древних призраков, слишком много «но» и «если», слишком много боли и печали, вины и потерь. Именно об этом они говорили однажды ночью с Конором Лири, но теперь старый священник умер, и Ребусу не к кому было пойти. Ну, почти не к кому…
Но когда он набрал телефон Джин Берчилл, ему ответил мужской голос.
– Извините, – сказал он, – но Джин в последнее время редко бывает на рабочем месте.
– Значит, у вас там сейчас много дел? – уточнил Ребус.
– Не особенно. Просто Джин занимается какой-то исследовательской работой. Опять отправилась в погоню за тайной, я полагаю…
– Вот как?
Мужчина рассмеялся.
– Я вовсе не имел в виду поездку в другой город или на другой континент. Просто у Джин время от времени появляются какие-то новые идеи, и тут уж ей становится ни до чего. Даже если бы в нашем здании взорвалась бомба, она бы наверняка узнала об этом последней.
Ребус улыбнулся. Эти слова в полной мере относились и к нему самому, поэтому он хорошо понимал, почему Джин нет сейчас на рабочем месте. Правда, она не говорила ему, что собирается заняться чем-то помимо своей основной работы, но, в конце концов, это не его дело…
– И чем она увлеклась на этот раз? – спросил он.
– Гм-м, дайте вспомнить… Бёрк и Хейр, доктор Нокс и вся эта история…
– Вы имеете в виду историю с «ресуррекционистами» [26]?
– Любопытное название, вы не находите? Ведь на самом деле это были обычные гробокопатели, которые никого не воскрешали – по крайней мере в том смысле, который вкладывают в слово «воскресение» все добрые христиане…
– Вы совершенно правы, – согласился Ребус.
В интонациях, в голосе его собеседника было что-то такое, что раздражало Ребуса. Ему не нравилось даже то, что он с такой легкостью сообщает совершенно незнакомому человеку сведения, о которых его никто не спрашивал. Если Стив Холли когда-нибудь попадет на этого типа, мрачно подумал Ребус, то уже через пять минут у него будет вся информация о Джин, включая ее адрес и номер домашнего телефона.
– Насколько я знаю, больше всего ее интересовал врач, который делал посмертное вскрытие Бёрка. Как бишь его звали-то?…
Ребус вспомнил портрет, висящий в хирургическом музее.
– Кеннетт Ловелл? – спросил он.
– Да, точно, Ловелл. – Мужчина, казалось, был немного огорчен тем, что Ребус оказался в курсе. – Вы что, помогаете Джин? – спросил он. – Если хотите, можете оставить ей сообщение – я передам, как только ее увижу.
– А вы, случайно, не знаете, где она может быть сейчас?