– И, я вижу, не зря, – сказал Ребус, взяв в руки еще две газетных вырезки.
– Я много ездила по стране, читала лекции о нашем музее, и каждый раз, встречаясь с людьми, спрашивала, не приходилось ли кому-нибудь слышать о чем-то подобном.
– И?…
– Мне повезло. Такие гробики находили еще дважды: в 1977 году в Нэрне и в 1972-м в Данфермлине.
Ребус кивнул и погрузился в чтение газетных вырезок. В Нэрне крошечный гроб был найден на берегу моря, в Данфермлине – в овраге. В одном из них лежала деревянная куколка, второй был пуст. Фигурку опять же мог кто-нибудь утащить – собака или ребенок.
– И что ты о них думаешь? – спросил Ребус.
– Постой, постой, тебе не кажется, что задать этот вопрос должна была я? – Ребус не ответил; склонившись над столом, он перебирал пожелтевшие газетные вырезки. – Есть ли какая-то связь с находкой в Фоллзе?
– Я не знаю. – Он поднял голову и посмотрел на нее. – Почему бы нам это не выяснить?…
Машин на шоссе хватало, и хотя после уик-энда большинство автомобилей ехало в город, это сильно задержало их в пути.
– Как ты думаешь, могут существовать и другие куклы кроме тех, о которых ты рассказала? – спросил Ребус.
– Это не исключено, – согласилась Джин, – но маловероятно. Краеведческие общества специализируются главным образом именно на таких диковинках, вроде наших гробиков, а память у их членов хорошая. Люди знают, что меня это интересует. – Она прислонилась головой к оконному стеклу. – Мне бы наверняка сообщили…
Когда они проехали рекламный щит, приглашавший их в Фоллз, Джин рассмеялась.
– Побратим Ангуасса? – проговорила она.
– Что?
– На щите было написано, что Фоллз является побратимом городка под названием Ангуасс. Вероятно, это во Франции.
– Почему ты так решила?
– Потому что рядом с названием был нарисован французский флаг.
– Тогда конечно…
– Кроме того, есть такое французское слово: «ангуасс». Оно означает «боль, страдание». Представляешь, город под названием Боль…
В Фоллзе по обеим сторонам единственной улицы стояли машины, из-за чего проезжая часть сделалась узкой, как бутылочное горлышко. Свободного места здесь не было, поэтому Ребус свернул на земляную дорожку между двумя живыми изгородями и остановился. Шагая к домику Биверли Доддс, они миновали двух местных жителей, мывших свои машины. Оба были среднего возраста, оба одеты в потертые джинсы и свободные пуловеры, однако даже эту одежду они носили словно служебную униформу. Ребус мог поклясться, что по рабочим дням они не снимают костюмов и галстуков. Потом он вспомнил рассказ Малыша Билли о том, как по выходным хозяйки домов в Прилужье чистили и скребли ступени крыльца, так что они становились «белее белого». Очевидно, воскресное мытье машин было современным эквивалентом этого процесса.