Триарий на планшетке с картой зажег зеленую точку – место, где они находились сейчас. Точка медленно переместилась на север.
– Приказ на передислокацию.
– Как тебя звать? – спросила Верджи у робота, как у человека.
– Макс… – отозвался триарий.
* * *
Они миновали разрушенный поселок и вышли в долину. Поля были усеяны десантными ботами. Одни были целехоньки – значит, сумели удачно приземлиться и выплюнуть на планету свой груз, другие, искореженные и обгорелые, подбитые еще во время посадки, оставили вокруг себя выжженные круги, как печати смерти. Небо было затянуто черным едким дымом. Верджи опередила триария и первой добралась до неповрежденного бота. Внутри, как она и полагала, никого не было.
Девушка вытащила планшетку с картой, прикинула расстояние до Норика. Судя по всему, опасаясь заградительного огня, десантные боты выбросили слишком далеко от цели.
Следующий бот был разбит, но не слишком сильно. Если судить по повреждениям, у него отказали амортизаторы и, возможно, парашюты, и его исковеркало во время посадки. Внутри в амортизационных креслах остались сидеть четверо погибших десантников. Брать их оружие было бесполезно – нужен код доступа, чтобы стрелять из оружия противника. А вот зарядные батареи могли пригодиться. Верджи набила ими свою сумку. Батареи подходили к любому лазеру, как к боевому, так и к гражданской установке. Да здравствует взаимозаменяемость, господа!
В грузовом отсеке бота так и остались сложенными трубы плазмометов. Колесничие практически не используют роботов – разве что самодвижущиеся орудия-автоматы. Но эти неуклюжие машины трудно сравнить с лацийскими боевыми роботами-триариями.
– Помоги… вдруг прошептал кто-то рядом.
Верджи оглянулась. В углу бота сидел парнишка-колесничий, шлем он снял и положил рядом. Дышал он часто и через силу, по тому как недвижно и неуклюже были вытянуты его ноги, можно было предположить, что парня парализовало.
– Сейчас! – Верджи достала из сумки запасную аптечку и всадила лошадиную дозу морфина в ногу раненого там, где камуфляж был порван.
Несколько секунд Верджи смотрела на раненого, тот прикрыл глаза и, казалось, уснул. Потом слабая улыбка озарила ее чумазое лицо. Парень был ее ровесником – или чуть старше – красивый брюнет с прямым носом и пухлыми чувственными губами. Он был очень похож на ее старшего брата. Она тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, расстегнула на убитом сначала бронежилет, потом ворот формы. Идентификационный жетон был на месте. Если солдат погибает, жетон его тут же дезактивируется. Но когда-то брат показал Верджи, как можно заблокировать жетон мертвого, чтобы он послужил живому, – гвардейцы так делают сплошь и рядом, чтобы можно было брать чужое оружие. После операции «блокировка» Верджи разрезала нить жетона молекулярным резаком и кинулась к сложенным в грузовом отсеке плазмометам. Жетон должен был служить идентификатором для подобных штучек. Так и есть. Зеленые столбики индикаторов тут же загорелись, как только она провела жетоном перед считывающим устройством.