Тук-тук! Шлеп-шлеп! Хромой нагонял его. От звука этих шагов Хвата мороз подирал по коже. На улице не было никого. Впереди виднелась галерея, где днем сидели торговцы птицей. Хват хорошо знал это место: продавцы лебедей и павлинов славились своим достатком. Справа был Утиный Хвост переулок, который, по мнению большинства, кончался тупиком. Но Хват знал, что под стеной проходит сточная канавка. Если он не слишком подрос за последние три недели, он там пролезет, а вот Хромой - дудки.
Хват сделал вид, что сворачивает налево, и в последний миг нырнул вправо.
Тук-тук! Шлеп-шлеп! Хромой не поддался на его уловку.
Струйка пота стекла по виску Хвату на щеку. Это потому, что тут жарко, сказал он себе, утеревшись рукавом. Хромой маячил позади. В переулках всегда было мокро, в дождь и в ведро, и башмаки Хвата хлюпали на каждом шагу. Тупик приближался. В углу под стеной виднелась черная лужа - там проходил сток. Хват устремился туда.
Тук-тук! Шлеп-шлеп! Хромой тоже поднажал.
Пот теперь лил с Хвата ручьем. Шаги за спиной терзали его нервы. В нескольких футах от канавы Хват отбросил всякое достоинство и бросился бежать. Вода брызгала из-под ног, воздух свистал в ушах, но стук сердца заглушал все прочие звуки. Вонь, бьющая из канавы, предвещала свободу.
Как прыгать - ногами вперед или головой? У Хвата оставалась лишь доля мгновения, чтобы принять решение. Набрав побольше воздуха, он нырнул вперед головой.
Спасительная темнота поглощала его, втягивая в свои неверные глубины. Руки, голова, плечи, туловище, ноги... Ноги! Что-то держало его за ноги. Охваченный паникой, он начал неистово брыкаться. Руки цеплялись за скользкую стену туннеля в поисках опоры. Вырваться не удалось - пальцы Хромого держали его цепко, как когти.
Вот одна рука передвинулась к лодыжке. Тщетно Хват пытался уползти Хромой тянул его назад. Сила, с которой он это делал, изумила Хвата, почему-то посчитавшего Хромого хилым. Упирающегося Хвата выволокли наружу. Чужие руки сгребли его за коленки и одним рывком поставили на землю.
Он обернулся и оказался лицом к лицу с Хромым.
Несмотря на темноту, он узнал его - по крайней мере в лицо.
Тот улыбнулся, крепко держа Хвата за руку.
- Ты ведь Хват, верно? - сказал он тонким как проволока голосом. Он ничуть не запыхался и дышал совершенно ровно. - Ты должен меня знать. Я Скейс, брат Блейза. - Он снова улыбнулся и заломил руку Хвата за спину. Мы встречались с тобой в ночь боя. Я был секундантом Блейза.
Хват старался не дышать - от Скейса пахло сладкой гнилью. Он был не таким высоким, более жилистым и менее красивым подобием своего брата. Зубы, как у Блейза, слегка искривлены, глаза чуть поменьше, а губы в отличие от братниных, полных и хорошо вылепленных, сомкнуты в узкую извилистую щель. Щегольством, не в пример брату, он тоже не отличался, одет был просто. Сила его, однако, поражала. Хват до сих пор не мог опомниться от его тисков.