– Откуда ты знаешь, вдруг там вполне симпатичные кустики, приятно посидеть, – хмыкнула Кисонька.
Почти силой она запихала девчонок в куртки и вывела наружу. Но Мурка все еще продолжала упираться:
– А если они дедка освобождать полезут и их там похватают? – предположила она.
– Поверь мне, никуда они не полезут, – насмешливо приподняла брови Кисонька. – В лучшем случае все разведают, нам с тобой легче будет старичка выручать. Вот что-что, а драку наши мальчики с удовольствием оставят нам!
– Вадька совсем не трус! – с жаром заявила Мурка. – И от драки не бегает! Мы с ним вместе сколько раз…
– Вот именно, что вместе. А с Севкой он в свалку не полезет. Сева у нас благоразумненький, прямо Буратино, – фыркнула Кисонька.
– Севка тоже не трус! – тут же обиделась на нее Катька. – Он кого хочешь побить может! Если захочет.
– Только он не захочет, – улыбнулась Кисонька.
– А вот спорим! – Катька гневно тряхнула хвостиками. – Спорим, Севка сам дедка спасет!
– Сомневаюсь, Катюша, сомневаюсь. Но если спасет… Я его поцелую! – твердо заявила Кисонька.
Катька от неожиданности остановилась. Поглядела на зажатого под мышкой Евлампия Харлампиевича. Гусь сочувственно гоготнул и осуждающе покосился на Кисоньку. Похоже, такой исход спора их не слишком устраивал.
Кисонька на всех парах неслась к косметическому салону.
Над входом красовалась выписанная золотом вывеска «Апельсин», а под ней – золотое блюдо, на котором ломтики апельсина художественно перемешались с тюбиками помады, тушью и тенями. Среди косметическо-фруктовых хитросплетений кое-где проглядывал то искусно подкрашенный глаз восточной красавицы, то изящная ручка с вычурным маникюром, то блестящий локон. Предполагалось, что вывеска должна привлекать в салон клиенток. Но девчонки дружно подумали, что по собственной воле ни за что не зашли бы сюда. Потому что впечатление от вывески получалось жутковатое. Как будто под ней располагался не салон красоты, а логово людоеда, решившего пообедать подвернувшейся красавицей. А на десерт у него фрукты и еще кой-какая косметика, обнаруженная в сумочке съеденной барышни.
Даже Кисонька несколько заколебалась у входа.
– Ладно, надо идти, раз пришли, – решительно выдохнула Мурка.
Кисонька шагнула к дверям и вдруг остановилась, глядя на Катьку и Евлампия Харлампиевича.
– Как же я раньше не подумала! С гусями в косметический салон не ходят!
В Катькиных чувствах воцарился настоящий разброд. С одной стороны, идти в крутой салон страшновато (особенно после знакомства с вывеской). С другой стороны, обидно за пернатого друга. Обида перевесила.