Одиннадцать врагов IT-сыщика (Кащеев, Волынская) - страница 87

Девчонки изумленно уставились на сухонького старичка, безмятежно спящего на дне.

– Чего у вас тута? – высказала общее недоумение Катька.

– Таратута! – зло выкрикнул Сева. – Похищенный ваш! Нате, вернули в лучшем виде!

– Да, в спящем виде он и вправду лучше, – согласился Вадька.

Дедок немедленно приоткрыл мутный глаз. Уставился Вадьке в лицо, перевел рассеянный взгляд на Севку. Глаза его на мгновение прояснились, в них мелькнуло узнавание.

– А-а, тимуровцы! – позевывая, пробурчал дедок. – Убирать, немедленно убирать. Балкончик еще не убрали, да.

– По-моему, спасение жизни вместо одной уборки – это нормально, – быстренько предложил Вадька сонному Таратуте.

– Ты чего? – Катька пожала плечами, удивляясь нерасчетливости брата. – За спасение жизни и десяти уборок мало!

Вадька уныло вздохнул.

– Это в обычной квартире. А если у него… – Вадька кивнул на старика, – что убрать, что с целой бандой справиться – так на так выходит. Как, дедушка, сойдемся?

Но дед не стал торговаться. Он завозился на дне тачке, перевернулся на другой бок и снова заснул, будто в люльке.

– Я стены штурмом брал, с похитителями дрался голыми руками! – продолжал Севка, и было не вполне понятно: то ли он девчонок упрекает, то ли сильно сомневается, стоило ли все это делать ради Таратуты.

– Ножкой стула и одеялом, – педантично поправил Вадька. – И между прочим, не ты один!

– А вы даже внимания не обратили! – разорялся Сева. – Я жизнью рисковал, а вы… Вас только английский невидимка интересует! Вы хоть бы подумали, зачем он от нас невидимится? Может, он урод какой? Или вообще старый? Вдруг ему… тридцать лет? Или сто?

– Он не урод, я знаю! – топнув ногой, вскричала Кисонька. – Мы ведь тоже от него прячемся, а никакие не уроды! И не старые!

– Зато мы дети, – вздохнул Вадька. – Наше счастье, что Большой Босс об этом не догадывается, а то бы не стал с нами дело иметь. А вот чего он сам прячется, действительно, загадка.

– Его дело! Личное! – Кисонька твердо встала на защиту интересов Большого Босса. – Главное, он потрясающий! И в технике разбирается, и дерется!

– Севка зато деда спас! – влезла Катька.

Кисонька осеклась.

– Действительно. Катюша, мы же с тобой поспорили! – вспомнила Кисонька и перешла на шепот: – Ты выиграла! Теперь я должна Севу поцеловать.

Судя по Катькиной физиономии, она готова была сама себе надавать по губам: и за то, что заключила с Кисонькой пари, и за то, что напомнила о проигрыше.

Кисонька тяжко вздохнула, вытянула губы трубочкой и двинулась к Севке.

Катька поймала ее за руку:

– Мы ж с тобой друзья! Не хочешь, ну и не целуйся с ним! Что я, заставлять тебя буду?