Суровая Шошана оказалась дома. Окинув детектива взглядом с ног до головы, она изрекла:
– Воспитанные люди предупреждают о своем визите телефонным звонком.
– Полностью с вами согласен, – Натаниэль виновато улыбнулся. – Я дитя улицы, Шошана. Моим воспитанием никто и никогда не занимался. Мне даже иногда кажется, что все мои жизненные неудачи проистекают из этого. Клянусь, впредь я буду предупреждать о своем визите за год как минимум тремя заказными письмами и телефонным звонком.
– Ваши жизненные неудачи скорее всего происходят от вашего безусловного нахальства, – возразила Шошана. – Думаю, вы решили немного поиздеваться над пожилой женщиной. И это говорит… Впрочем, свой взгляд на уровень вашего воспитания я уже высказала, – прервала она сама себя. – Что вам угодно?
Розовски огляделся.
– А нельзя ли войти? – спросил он. – Как-то неудобно вести серьезный разговор на лестнице.
Шошана молча посторонилась, пропуская его внутрь.
– Спасибо, – поблагодарил Натаниэль.
– Садитесь, – величественно сказала Шошана. Розовски подождал, пока хозяйка сядет в громадное кресло, после чего сел напротив.
– Слушаю вас.
– Собственно, я уже вам представлялся, – начал Розовски. – Я частный детектив. По просьбе моих друзей пытаюсь по мере сил помочь вашей соседке выпутаться из неприятной истории. К сожаления, она не очень помогает мне в этом. Знаете, люди не всегда четко определяют, кто им друг, а кто нет. Ну, в жизни это встречается сплошь и рядом, вы согласны?
Шошана кивнула.
– Вот! – Розовски обрадовался так, словно выиграл в «тото». – Видите, вы это прекрасно знаете! А уж если говорить о моих клиентах… – он огорченно покачал головой. – Шошана, вы даже не представляете себе, насколько приезжие из России избегают каких бы-то ни было контактов с представителями закона. Даже такими, как я.
– Их запугали коммунисты, – сказала Шошана. – Ничего удивительного в этом нет.
– Совершенно с вами согласен, – сказал Розовски. По опыту он знал: для того, чтобы войти в контакт с малознакомым человеком, нужно заставить его почаще соглашаться с вами. И одновременно соглашаться с ним. Неважно, о чем говорить. Важно, чтобы человек кивал и поддакивал. Можете говорить банальности, можете ругать правительство. Но с последним легко и ошибиться: мало ли каких взглядов придерживается ваш собеседник.
– Мой покойный муж был репатриантом из Польши, – сказала Шошана. – Он приехал в сорок девятом, коммунисты уже были у власти.
– В таком случае, мне не нужно объяснять вам всех сложностей, – Натаниэль облегченно вздохнул. – Я имею в виду – психологических сложностей. Так вы позволите задать вам несколько вопросов? Кстати, – поспешно добавил он, – я хочу сразу же предупредить: вы не обязаны на них отвечать. Я не полицейский, я частный детектив. Ваши ответы – чисто добровольное дело.