Ожидание было мучительно. Физик сделал то, что обещал, и теперь мог в любой момент подойти и сказать: «Милая Зоя, пора нам поговорить серьезно…»
А что ответит она? Что это была шутка? Или – что ошиблась в себе самой? Был такой момент, когда ей показалось, что не станет она больше думать об упрямом и глупом капитане Устюге, а на самом деле все еще думает о нем, и конца этому не видно. Но что бы она ни ответила, все будет не то – плохо, неправильно, хотя и ложью не будет.
Ах, как она сейчас ненавидела себя – и за тот разговор, и за теперешнюю трусость. И в конце концов не выдержала: Карачаров не подходил, и она сама решила пойти навстречу неизбежному разговору.
На этот раз она пригласила Карачарова на контрольный осмотр – словно бы автоматика не давала достаточно точной картины.
А он – отказался.
– Что вы, доктор, – сказал он, глядя на нее (и лишь в глубине его глаз угадывалось смятение). – Я чувствую себя великолепно. Да и дел невпроворот. Вот закончим – тогда, может быть…
Можно было вздохнуть облегченно. Зоя же, как ни странно, обиделась. Что он – испугался? Или судьба ее такова, чтобы ею пренебрегали?
А он и в самом деле испугался. Ему нужно было любить издалека, мечтать и терзаться. А взять на себя ответственность он боялся. Ему и в голову не приходило, что можно, наоборот, не только не брать ответственности на себя, но просто переложить ее на чужие плечи, женские, переложить ответственность даже и за себя самого. Он испугался: столько важнейшей работы было сейчас, и все остальное – некстати. Доктор Карачаров был из тех, кому нужна поддержка в беде, а в счастье он забывает о других и не стремится заручиться поддержкой на дальнейшее. Обычная ошибка людей, которым слишком часто везет.
Так они и разошлись на этот раз – ничего не решив, не выяснив, не успокоив ни себя, ни другого. И все же она чувствовала, что чем-то осталась ему обязанной, что это еще не конец. Глупо, конечно, но мало ли глупостей делают люди в своей жизни? И никто их не считает.
– Доктор, – сказал Еремеев, и физик удивленно обернулся: Валентин давно уже ни с кем не разговаривал и неохотно отвечал даже на вопросы.
– Я вас слушаю.
– У меня к вам просьба.
Это было за обедом; все сидели за столом и сейчас глядели на Еремеева.
– Просьба? Ну, пожалуйста… – Карачаров недоуменно посмотрел на окружающих.
– Вряд ли, – сухо сказал капитан, – следует отвлекать доктора именно сейчас.
– Да, да, – подтвердил физик. – Куда лучше было бы потом.
Теперь все глядели на Еремеева с осуждением.
– Доктор, – сказал Валентин упрямо. – Позвольте мне быть там вместо вас.