Сделав такое заключение, Истомин снял ее ладони с плеч, поцеловал их и сказал настолько мягко, что сам удивился:
– Чего же ты хочешь?
– Может быть, сходим, посидим у кого-нибудь? Поболтаем… Или пойдем в бар…
– Я хочу еще поработать.
– Ах, я помешала? Извини…
Независимые нотки проскользнули в голосе Инны, и Истомин внутренне усмехнулся: женщинам свойственно тонко оценивать ситуацию. Сейчас прекрасно-слабый пол в дефиците, и Инна явно намекает, что я более заинтересован сохранить ее, чем она – меня. Не страшно, не страшно…
– Я сказал, мне надо поработать.
Она с минуту смотрела на него – странно, изучающе:
– Скажи: у тебя там тоже есть женщины?
Он не понял.
– Ну, в этом романе.
– А разве бывает иначе?
– А кто они?
– Чего ты хочешь?
– Я спрашиваю: с кого ты их пишешь? Наверное, ведь не с меня. С Милы? Или это Зоя?
– Слушай, да что ты, в самом деле…
– Ты, наверное, мысленно с этими женщинами, а вовсе не со мной. Милый, скажи… Ты считаешь, что ошибся? Да? Я мешаю? Ты ведь думал, что все ненадолго. Земля была так близка – и вдруг приходится продолжать случайную интрижку… Но разве я тебе навязывалась?
Он тяжело вздохнул.
– Слушай, сходи в бар одна – там, наверняка, сидит кто-нибудь.
Он и не глядя знал, что Инна сейчас сжала губы, глаза блеснули из-под опущенных ресниц – трансплантированных, конечно, а впрочем – кто их разберет.
Жестко прозвучали, удаляясь, ее шаги. Истомин облегченно вздохнул, но тут же нахмурился и снова бессмысленно уставился на диктограф, словно гипнотизируя аппарат взглядом.
Лифт стремительно пролетел по шахте; звонко щелкнул шлюз энергодвигательного корпуса, и кабина замерла. Капитан вышел. Вспыхнуло табло, голос повторил написанные красным слова: «ОСТОРОЖНО! ПРОВЕРЬ ИНДИКАТОР!» Капитан привычно коснулся нагрудного кармана. В этом корпусе следовало быть внимательным.
Проходя мимо узких дверок, Устюг прислушался к негромким голосам:
«Я первый накопитель. Энергия – норма. Расхода нет».
«Я второй накопитель. Под нагрузкой. Расход – одна десятая».
Устюг машинально кивал в ответ на рапорт каждого автомата. Кивал просто по привычке: на деле он их даже не слышал. Он и так знал, что накопители в порядке. А вот батареи…
По узкому трапу он спустился к батареям.
«Я первый блок. Вышел из строя. Опасности нет».
Капитан глянул на свой индикатор. Опасности не было.
«Я второй блок. Вышел из строя. Опасности нет».
Капитан протянул руку к дверце. Нажал предохранитель. Отворил.
Пахло холодной гарью. Сгоревшая изоляция теперь осела и покрывала пол, словно кто-то в спешке и страхе жег здесь бумаги. На самом деле тут сгорело нечто большее, чем секреты: судьба тринадцати человек. Но пепел – не самое страшное… Капитан ладонью счистил остатки сгоревшего защитного слоя, нагнулся, вгляделся. Тончайшие пластины батарей – вот что было главным. Они были просты, изготовить их заново вроде бы не составляло труда – одну, десять, даже сто. Но точность сплава, отделка поверхности… И к тому же, сто – куда ни шло, но в шести блоках их было более полумиллиона. Это была бы задача на годы. Годы требуют великого терпения. Хватит ли его? Об этом размышлял капитан, вертя в пальцах обрывок изоляции. Потом сигнал прервал его мысли: зажужжал аппарат на стене. Он ответил.