– В жизни так не хотел расквасить кому-то нос, – сказал Грэнби, излишне громко закрыв за ним дверь. – Слушайте, Лоуренс, у нас ведь есть переводчик: Отчаянный. Надо будет только приводить китайцев к нему.
Лоуренс, чувствуя, что он сейчас слишком взбудоражен и не способен рассуждать здраво, налил портвейна себе и Грэнби. Они вышли с бокалами на корму и сели там, глядя на океан. Волна уменьшилась до пяти футов.
– Нет, Джон, тут надо подумать как следует. Не могу сказать, что речи Хэммонда мне по душе, но в общем и целом он прав. Если это расследование действительно оскорбит императорскую семью, а доказательства так и не будут найдены…
– …то мы можем проститься с надеждой оставить себе Отчаянного, – угрюмо завершил Грэнби. – Придется нам, видно, умолкнуть – но будь я проклят, если мне это нравится!
Отчаянный высказался еще решительнее:
– Ну и что же, что нет доказательств? Не стану я дожидаться, пока он тебя убьет. Убью его самого, когда он выйдет на палубу – и дело с концом.
– Что ты такое говоришь! – поразился Лоуренс.
– Правду, вот что. Он, может, больше сюда и не выйдет, – задумчиво продолжал Отчаянный, – но я могу разбить кормовые окна и достать его из каюты. Еще можно бомбу бросить в него.
– Прекрати, – сказал Лоуренс. – Будь даже у нас доказательства, нам немедленно объявили бы за это войну.
– Его, значит, нельзя убивать, а ему можно? Почему он не боится, что мы ему объявим войну?
– Без веских доказательств правительство на такой шаг не пойдет. – Про себя Лоуренс был уверен, что правительство не пойдет на такой шаг и при наличии оных, но надо же было как-то урезонить Отчаянного.
– Так ведь нам не дают эти доказательства получить. И убить его мне не дают, и мы должны быть вежливы с ними со всеми – потому что правительство так решило. Надоело мне оно, это правительство! Я его и в глаза не видел, а оно всегда велит делать то, что мне неприятно.
– Оставим лучше политику в стороне. Мы не можем быть уверены, что принц Юнсин как-то причастен к этому делу, – сказал Лоуренс. – Есть множество вопросов, на которые трудно найти ответ. Прежде всего, зачем принцу желать моей смерти? Допустим даже, что у него есть причина – почему он тогда подослал ко мне слугу, а не одного из солдат? В конце концов, у Фен Ли мог быть свой мотив, о котором мы ничего не знаем. Нельзя убивать людей на основе одних только подозрений, без всяких улик – иначе мы сами станем убийцами. Тебя бы после этого замучила совесть, поверь мне.
– Ничего бы не замучила, – проворчал Отчаянный и стал бормотать что-то себе под нос.