Шубников тут же предложил Бурлакину насытить Палату услуг и завтрашний модуль техникой.
– Хорошо, – сказал Бурлакин. – А бумаг здесь более не будет. И тем более урн для бумаг.
– Но… – неуверенно начал Шубников, а вспомнив о своей «Записке» и предполагаемой поучительной для людей книге, сказал категорично: – Бумаги здесь будут. Не канцелярские, а документы духа и истории. Новые цивилизации, возможно, обойдутся без бумаги. Культура же всегда пребудет с бумагой.
В воодушевлении находился теперь Шубников. Ему были нужны зрители и слушатели. Люди для него новые. Хотя бы из посетителей Палаты услуг. «Женщину тебе надо завести! – прозвучало в Шубникове. – Женщину! И скорее!..» Голос взывал к нему чужой. Не его, Шубникова, и не Бурлакина. Незнакомый был голос. И не внутренний. «Это от бессонниц», – успокоил себя Шубников.
Он пригласил на экран директора Голушкина.
– Ольгерд Денисович, – спросил Шубников, – нет ли клиентов или заказчиков, у каких была бы нужда в разговоре со мной?
– Есть пара, – сказал Голушкин. – Рвутся. Супруги Лошаки.
– Кто такие? – спросил Шубников.
– Пожилые. Бывалые. Заслуженные, – объяснил Голушкин. – На вид – воспитанные. Но с запросами.
– Приглашайте ко мне Лошаков, – сказал Шубников. – Или нет. Я сам выйду к ним. Но пусть нам никто не мешает.
Вряд ли вы помните Лошаков. А супруги Лошаки появлялись в аптеке Михаила Никифоровича, иногда и досаждали ему. Жили они вовсе не в Останкине, но молва о здешней Палате услуг, как известно, взбудоражила Москву. Они вели себя смирно, льстили Голушкину, и тот посчитал, что именно Лошаки доставят художественному руководителю удовольствие. Шубников прошел в зимний сад и уселся на скамью из черного туфа возле бассейна с ленивыми китайскими золотыми рыбами, а Лошакам предложил расположиться на туфовой же скамье напротив. Лошаки сразу же забыли о стеснительности, они уселись бы и без приглашений.
– Вот, уважаемый Виктор Александрович, не обслуживают. Наведите порядок, – сказал Лошак-муж и протянул Шубникову бумагу. Это был рецепт.
– Сандратол югославского производства по швейцарской лицензии, – объяснила Лошак-жена.
Шубников был важен, ему бы послать этих Лошаков по известным адресам, а он в великодушных раздумьях просвещенного вельможи держал рецепт перед глазами.
– У нас порядок есть, он наведен, – улыбнулся Шубников. – Но сандратола нет.
– Тогда вот эти, по списку, – заспешил Лошак и вынудил Шубникова взять новую бумажку.
На ней выстроились под номерами наглые, беспокойные медицинские слова.
– У нас и этого нет, – опять улыбнулся Шубников. – И не должно быть.